Ома Дзидай (СИ)

Мы надеялись, что клинки усмирят его ярость. Никто не отменял дульнозарядные ружья асигару и пищали[2] шиноби, которые обеспечивали огневую поддержку вне плясок со смертью. Сюрикэны и кунаи[3], разрезавшие воздух, нелепо отскакивали от брони.

Такой подход был ещё большим упущением. Я осознала, что мы были повержены с самого начала. Потому как одним оружием и снаряжением тут было не обойтись.

К ёкаю никто не мог подступиться. Всякий, кто осмеливался, сразу гиб.

Пули наносили вреда не больше, чем пущенный камень реке.

Крюки кагинав рвались сковать существо, но оно уклонялось, – кошки цеплялись только за боевых товарищей или камень.

Дымовые шашки применить не решались: они бы причинили больше вреда людям.

Всё бесполезно и накладно.

Площадка вокруг ёкая выстилалась новыми трупами. Раненые кричали от боли, но каждый своевременно замолкал.

Когтями чудовище легко разрывало несчастных пополам. Тварь вспарывала животы, заменяя бедолагам харакири. Давила ногами черепа, из которых кусками вылетали мозги. Выкорчёвывала головы, впиваясь в глаза. Ломала кости, как сухие сучья. Метала тела в разные стороны. Воины валили за собой толпу зевак, разбивались об твёрдый каменный пол и катились дальше. Ещё живыми бойцами, ломая им позвонки, ёкай отбивался от остальных воинов, пока не наскучивало.

Стоки не успевали принимать такое обилие крови. Те, кто ещё мог противостоять злому духу, шлёпали ногами по багровым лужам, ожидая своей очереди на выбывание. Сначала десять распрощались с жизнью, потом – двадцать, и так далее.

Дееспособных лиц осталось пять. Подопечные Коногава не терпели такого позора сотни, если не тысячи лет подряд.

В ближний бой я пока не совалась. Била по ёкаю издалека, покуда хватало боеприпасов. Но, сколько бы я ни целилась, пуля так и не продырявила его голову. Только откололся кусочек черепа.

Меняя местоположение и уклоняясь от летящего в меня трупа, я думала, как бы сразить тварь, если придётся подбираться к ней поближе.

Погибшие товарищи оставили на его броне лишь бессмысленные зазубрины. На мгновение мне показалось, что это существо неодолимо. Но я отказывалась верить. Ёкай, не ёкай – всякое создание из плоти и крови можно убить.

Из отряда в живых остался ещё один шиноби. Прибегнув к помощи двух асигару, он надеялся содрать кагинавой броневой покров твари. Тем самым – подставить оголённую плоть под катану начальника самураев, перепрыгивающего с ноги на ногу напротив неё и готовящегося напасть.

Шиноби запустил крюк-кошку, успешно зацепившись за тыльную часть одного из ребер. Вместе с асигару он начал тянуть за верёвку. Судя по оглушающему рёву, которое ёкай издал, затея была умна и верна. Но довести её до победного товарищи не сумели.

Нащупав канат, чудовище потянуло его на себя. Все трое бойцов потеряли равновесие и попадали друг на друга.

Не успели они встать, по-прежнему держа верёвку, как тварь вырвала из кровоточащей голубым цветом спины крюк и потянула уже их. Всех троих!

Решаясь на отчаянный поступок, бойцы не заметили, насколько близко стояли к яме. Об их удивлении, когда они соскользнули в неё, можно только догадываться. С остывшей кровью в жилах.

Прежде, чем они могли что-то предпринять, чудовище подбросило крюк высоко над собой. Воины окончательно пропали в бездне, составляя общество моему отцу. Отголоски их душераздирающих воплей заставили побледнеть нас с самураем.

Ёкай ликующе зарокотал невзирая на рану.

Мне стало трудно дышать. Я стянула с себя шлем и сорвала дзукин, вдыхая пропитанный кровью и смертью сырой воздух.

Дзунпей бесстрастно наблюдал, как его телохранителей обращали в бесполезную кучу мяса. Осознавая ценность своей жизни, жизни последнего Коногава, вступать в схватку он не рвался.

Существо, обезумевшее от обилия смертей, оставило его на сладкое. Прежде всего ему следовало украсть наше с самураем дыхание.

Жаль, нельзя было разделаться с тварью после того, как она прикончит Дзунпея. С досадой выдохнув, я вложила рукоять ниндзято в левую ладонь и ринулась вперед.

Я уже придумала, как обезвредить ёкая. Стоило попробовать дымовую шашку и нанести удар в неразберихе.

Надеяться на самурая я не стала: одной катаной много не навоюешь. Объяснять ему было некогда. Пришлось действовать одной.

На кон ставилась моя собственная жизнь. Один малейший просчёт – и нет меня. Но если бы я продолжала стоять сложа руки, исход был бы тот же.

Почти настигнув чудовище, я выхватила из-за пояса шашку и, вынув предварительно чеку пальцами, бросила ему под ноги. А сама подпрыгнула, намереваясь достать до морды.

Задержала дыхание и зажмурила глаза, чтобы едкий дым не навредил мне. Лёгкий взрыв вызвал грязно-серую завесу. Ёкай заверещал в замешательстве.

Помня примерное расположение головы, я полоснула мечом. Доли мгновения клинок разрубал дым, но всё же нащупал мякоть. Получилось!

Рёв это подтвердил. Теряя высоту, я насильно довела клинок до костного нароста между полушариями.

Так и не успела вынуть оружие. Тварь с силой смахнула меня.