Хатч запросила архивные файлы по «Паскуарелле», первому пропавшему при исследовании облаков кораблю. Это произошло двадцать лет назад. Файл представлял собой аудиозапись, голос принадлежал Мэг Кэмпбелл, единственному человеку на корабле. Хатч однажды видела Мэг из заднего ряда лекционного зала. Она была высокой черноволосой женщиной, полной достоинства. Очень уверенной в себе.
Хатч прокрутила запись, слушая знакомый голос, который помнила не с давних времен, а после нескольких прослушиваний той же записи. Мэг трижды заходила в облако, с каждым разом – дальше, и каждый раз сталкиваясь со все более сильными электронными помехами.
Из третьего захода она не вернулась. Поиски ни к чему не привели, и 14 июля 2211 года «Паскуарелле» официально признали пропавшим.
На середине записи вмешался голос Барбары.
– Сообщение для вас, мэм. С «Серенити».
Хатч выключила запись.
– Давай, Барб.
Едва увидев лицо Эндрю, она поняла: случилось что-то плохое.
– Хатч, – сказал Эндрю, – мы потеряли связь с «Квагмором» в 00:14 24 февраля. ИИ отключился без предупреждения. Днем раньше они нашли какой-то артефакт недалеко от Шмеля и занимались его исследованием. «Хеффернан» снят с курса и прибудет туда через три дня. Прилагаю запись с «Квагмора»
Хатч замутило.
СВОДКА НОВОСТЕЙ
Сорок шесть команд стартуют сегодня
Кто такой Черчилль? Никто не знает
Татуировка привела к аресту
«Зеро Джи» откроется через два года
Кампания начинается в Юте и Онтарио
Получены доказательства долговременных злоупотреблений
На Южное побережье нагрянет запоздалый большой ураган
4
Борт «Уильяма Б. Дженкинса». Вторник, 25 февраля
Вся исследовательская группа на «Дженкинсе», кроме одного человека, была рада смене курса. Тот факт, что Омега свернула к планетной системе, мог означать: люди близки к грандиозной находке, Граалю, живой инопланетной цивилизации. Настоящей, более экзотической, чем ангелы, варвары с неразвитой технологией, или ноки, варвары с развитой технологией. Исключением же был Дигби Данн, который при обычных обстоятельствах присоединился бы к общему ликованию. Но Дигби был влюблен в капитана. Ее звали Келли Колье, а страсть Дигби была и сильна, и безжалостна.
В целом, это было достаточно мучительно. Любовные истории всегда подразумевают некоторый душевный неуют, отчасти именно это делает их меняющими жизнь приключениями. Но эта история была исключительно сложной. Пассажирам запрещено прикасаться к капитану. Это аморально и все такое.
Келли улыбалась своей потрясающей, очаровательной улыбкой, еще более соблазнительной от того, что капитан старалась вложить в нее беспристрастность, дружелюбие, понимание. «Я потеряю работу», – заявила она, когда Дигби попытался приобнять ее.
Исследователи возвращались на станцию, когда с ними связались.
И вот Дигби, антрополог по профессии, участвовавший в экспедиции как волонтер, собиравшей информацию о звездах и планетных системах, изображал радость, обменивался банальностями со всеми и бросал полные муки взгляды на Келли.
– Извини, – сказала она ему. – Это ненадолго. Туда и обратно. Посмотрим, что там, и назад, на «Бродсайд». Речь всего лишь о паре недель.
Келли была высокой красавицей с нежной черной кожей и сияющими глазами, и рядом с ней все женщины в жизни Дигби казались безнадежно скучными. Ах, как ему хотелось взять ее с собой, откопать пару древних чугунков.
Но он покорно довольствовался возможностью потискать ее при случае, на что Келли отвечала – хотя и не всегда – строгим неодобрением.
– Имей терпение, – говорила она. – Наше время скоро настанет.
«Дженкинс» отделяло от Земли более трех тысяч световых лет, больше, чем все другие корабли, – своего рода рекорд. Они отсутствовали на «Бродсайде» почти год. Это было по всем меркам долгое одиночное путешествие, которое разнообразили только редкие встречи с кораблем поддержки.