Омерта десантника

– Генерал Парфенов! Какую роль ты занимаешь в наркотическом тресте Шубина и депутата Маркина, известного под кличкой Лорд.

– В тресте? – переспросил Парфенов, споткнувшись о незнакомый термин.

– Трест – союз предприятий, в данном случае – наркотических, – пояснил не столько для Парфенова, сколько для будущих зрителей черный человек. – Предприятия, входящие в трест, теряют свою коммерческую самостоятельность, а прибыль получают в соответствии со своим вкладом. Итак, говори, генерал!

Камера работала бесшумно, лишь слегка бликуя зеленым огоньком. В переносицу генерала Парфенова смотрел ствол пистолета, девятимиллиметрового «стечкина». Попадание с такого с близкого расстояния – гарантированная гибель.

– Я выполнял задания генерала КГБ Шубина, точнее, бывшего генерала… – произнес Парфенов плохо слушающимися губами.

– Дальше, Парфенов, – поторопил черный человек.

Вадим Романович обвел молящим взглядом помещение своей собственной гостиной. Нет, помощи ждать было неоткуда. Черный человек слишком хорошо знал свое дело, если сумел пробраться в охраняемый генеральский коттедж, сумел миновать запертые двери и встретил генерала на пороге собственной спальни. При этом в руках у него два пистолета, один из которых был наградным генеральским и хранился в запертом ящике парфеновского письменного стола… Да, незваный, умеющий проходить стены черный человек был настоящим профи в разведывательно-диверсионных делах. Звали черного человека Робертом Сергеевичем Сафроновым. И уйти от него, не ответив на интересующие вопросы, никакой возможности у генерала не было. Собравшись с духом, он рассказал-таки все неизвестные подробности прошедшей неделю назад боевой операции против полковника Ширвани.

– Ну а теперь расскажи о событиях прошлых лет. Афганистан, конец восьмидесятых, – напомнил Сафронов, – Шубин приказал тебе уничтожить капитана разведки ВДВ Крылова, который вышел на след наркотического треста?

– Да, – только и произнес Парфенов. – Но это сделал не я.

– Но по твоему приказу! – уточнил Сафронов.

– Это сделал Смирнов. Солдат-срочник. Такая мразь, садист, просто патологический убийца… Он до этого убил в кишлаке афганскую девушку и ее брата. Я отмазал его от прокуратуры, и он стал моим личным… Как бы сказать…

– Личным убийцей, – кивнул Роберт Сергеевич. – Собственным личным палачом.

– Да, это так. Ну и…

Генерал хотел было поведать еще какие-то подробности, но вдруг откуда-то из-за спины Сафронова беззвучно и неуклонно в грудь генерала вошел боевой нож. Сафронов тут же обернулся и увидел: вместо висящего на стене персидского ковра открылась комната-коридор, в которой стояли две вооруженные фигуры. Этого Сафронов никак не предусмотрел, хотя такие вот ковры надо проверять в первую очередь. Это известно любому разведчику, знакомому с содержанием сказки о золотом ключике.

– Сафронов, не двигайся! – скомандовал один из вооруженных.

Перекатившись к камину, сбив таким образом линию прицела, Сафронов дважды выстрелил с обеих рук. Первый противник упал, так и не успев выстрелить. Второй отскочил назад, прикрылся падающим телом первого, выстрелил наугад. Пуля прошла в добром метре над головой Сафронова. Подполковник выстрелил еще раз с правой руки, но его противник уже скрылся из поля зрения. До Сафронова долетел шум быстрых удаляющихся шагов. Противник бежал, и это была не имитация. «Странно, – подумал Сафронов, на всякий случай перекатившись за диван, сделанный из толстого красного дерева. – Ведь я, считай, подставился. И меня вполне можно было пристрелить следом за генералом… Хотели взять живым? Однако опростоволосились…» Выждав секунд десять, Сафронов подполз к Вадим Романовичу. Генерал был мертв.

– Вот и все, Парфенов, – произнес вслух подполковник. – Финал дуэли. Но я твоей смерти не хотел.

На полусогнутых, прихватив продолжавшую работать камеру, Сафронов направился к выходу. Вышел в коридор, осторожно, прикрывшись шторой, выглянул в темное окно. В кустах, окружающих коттедж, он заметил активное шевеление. Из-за забора послышался шум двух подъехавших и остановившихся большегрузных автомобилей. И тут…

– Подполковник Сафронов! – послышался усиленный динамиком рупора-матюгальника не терпящий возражений голос. – Немедленно выходите из дома с поднятыми руками. Вы окружены. В противном случае будете уничтожены.

Лишь теперь Сафронов понял, во что он влип! Его подставили самым простым и одновременно гениальным образом. Ведь в том, что Парфенова уберут в самое ближайшее время, не могло быть ни малейших сомнений…

Сафронов опустился на пол, лихорадочно соображая, что делать с цифровой камерой, которая находилась сейчас в его левой, не занятой оружием руке и продолжала работать, фиксируя происходящее.

А пять дней назад происходило следующее. Сразу после завершения спецоперации и разблокировки горной заставы Сафронова вызвали в медицинский пункт, находящийся при командующем всей армейской группировкой.

– Вы переутомились, подполковник. Командование предоставляет вам немедленный отпуск и путевку в санаторий.