Омерта десантника

– Вернусь через полчаса, – сообщила Ирочка охраннику на санаторном КПП. – Возникла необходимость съездить в маркет.

– Попросили бы кого, – отозвался солдат.

– Ничего, сама справлюсь! – ответила Ирина, забирая у караульного свой въездной пропуск на территорию, который понадобился бы ей при возвращении.

Машина затормозила рядом с железнодорожным мостом.

– Побег прошел удачно? – поинтересовалась Ирочка, обернувшись к полулежащему на заднем сиденье Сафронову. – Можете поднять голову, подполковник. Нас никто не преследует.

Сафронов приподнялся на локте, огляделся. В самом деле, никакого видимого преследования.

– Ира, спасибо тебе, – проговорил Сафронов. – А теперь я должен тебе сказать…

Ирочка отвернулась от Сафронова, уже привычным движением обхватила ладонями виски.

– Я догадываюсь, Сафронов… – только и проговорила Ирина.

– Да, ты права, – кивнул Роберт. – Нам нужно расстаться… на некоторое время. Мне срочно нужно быть в Москве. Точнее, в Подмосковье. Я не могу тебе объяснить…

– Ты сволочь… Ты гад, – с паузами, усталым обреченным голосом проговорила Ирочка. – Ты неисправим.

– До кольцевой автодороги довезешь? – спросил Сафронов.

Ирина в ответ лишь молча тронула машину. Дальнейшая дорога заняла добрых полтора часа. И за все это время Ирочка не произнесла ни слова.

– Теперь мы в расчете, Сафронов, – проговорила Ирина, затормозив в пяти километрах от генеральского коттеджного поселка. – Теперь действительно – за-бы-то, – вновь по слогам повторила она.

– Где мне тебя потом найти? – спросил Сафронов.

– Никакого «потом» не будет, – покачала головой Ирочка, даже не обернувшись. – «Потом» будет очередное спецмероприятие. Все, Сафронов, прощай!

Некоторое время подполковник сидел на заднем сиденье, точно окаменевший. Он не мог двинуться с места.

– Опоздаешь, куда спешил, – опять же не оборачиваясь, напомнила Ирина.

– Спасибо, Ира, – произнес наконец Сафронов, тронув дверцу машины. – Если богу будет угодно, встретимся.

Ирочка обхватила руками голову, ничего не сказав на прощание. И не обернулась. Как только Сафронов выбрался на шоссе, машина тут же поехала в направлении столицы.

Тем временем, уютно устроившись в комфортабельном бронированном лимузине, Шубин и Ким вторично прослушали конец записи: «Если богу будет угодно, встретимся…»

– Это вряд ли, – проговорил Шубин, копируя красноармейца Сухова. – Что ж, ты четко сработал, Ким. Считай, реабилитирован за Ширвани. Теперь не забудь столь же незаметно изъять из машины у этой принципиальной дамы прослушивающее устройство. Оно стоит немалых денег…

– Я знаю, Виталий Павлович, – улыбнулся польщенный Ким. – Вы бы видели, как обрадовалась эта женщина, когда я беседовал с ней, представившись психологом из ВДВ. Мне даже немного жаль ее. Чувства, знаете ли, вещь тонкая, божественная.

– Я атеист, Ким, – сухо заметил Шубин. – И события будут развиваться так, как угодно мне. Считай, одним выстрелом мы убиваем двух зайцев. Теперь главное, чтобы не подкачал Смирнов.

– Это опытный профессиональный наемник. К тому же все рассчитано до мелочей, – заверил Шубина Ким.

Ким и Шубин не первый год знали друг друга. Ким был потомственным чекистом, имя свое получил в честь деда, который, в свою очередь, был назван по первым буквам Коммунистического интернационала молодежи и свою карьеру начал еще в ежовском НКВД. Ким был достойным продолжателем семейных традиций, настоящим профессионалом спецслужбы.

Сафронов захватил с собой лишь собственную цифровую камеру. Оружие он намерен был позаимствовать у охранников парфеновского коттеджа. Так оно и получилось. На удачу Сафронова, коттедж охраняли всего двое не слишком профессиональных, но габаритных пацана. После этого войти внутрь здания и встретить Вадима Романовича у входа в спальню не составило подполковнику особых трудов.

– Или я тебя пристрелю, или Шубин, – разъяснил Сафронов генералу, после пары коротких ударов по болевым точкам на полнеющем генеральском теле. – Он-то уж точно тебя не пощадит… Выбирай, генерал!

Генерал выбрал. Он взвесил все «против» и «за», оценил готовность своего недавнего подчиненного к спецмероприятию под названием «форсированный допрос». Но договорить до конца Парфенов не успел.

И вот теперь…

– Дом окружен! Сафронов, поднимите руки и выходите из дома! Мы знаем, вы внутри. Прятаться и сопротивляться бессмысленно!

Подполковник, стараясь не обнаружить себя, на четвереньках подполз к книжному шкафу. Слегка приоткрыв его, обнаружил, что никаких книг внутри не было. Просто декоративные стеллажи-обложки, имитирующие толстые тома мировой литературы. Иного места, чтобы спрятать камеру, у Сафронова не было. Он выбрал третью полку, аккуратно положил камеру в дальний угол. Разумеется, как только его возьмут, дом будет подвержен тщательному обыску. Однако в книжный шкаф вряд ли сунутся. Ведь мало кто заподозрит, что Вадим Романович сэкономил на томах мировой литературы и поставил вместо них пустые корешки-муляжи.

– Сафронов? – окликнул подполковника здоровенный верзила в черной маске, как только Роберт Сергеевич показался на пороге с поднятыми ладонями вперед руками.