Омикрон

— На личном опыте, — ответил Шевцов, не обращая внимания на грубый тон. — Ты не прав, Генри. Тебе стоит поразмыслить и понять — мы разные. Мы отличаемся друг от друга, как небо отличается от земли, и лишь особые обстоятельства могут породить настоящее взаимопонимание между машиной и человеком.

— Может, расскажешь мне. Что это за особые обстоятельства?

— Да, — кивнул Шевцов, не отрывая глаз от узкой извилистой дороги. — Я буду вынужден все рассказать тебе, иначе наша с тобой дружба быстро переродится в подозрительность.

— Ну?

— Ты хочешь услышать прямо сейчас?

— Давай, ты меня и так уже достаточно удивил и насторожил. Что ты можешь еще добавить?

— Смотри сам. — Семен пожал плечами. Притормозив, он включил свет в салоне и повернулся к Нолану, заметив, как тот вздрогнул и побледнел.

— Ты что?

Шевцов молча снял мягкую заглушку из пеноплоти, обнажая поверхность своего импланта.

— Узнаешь?

Генри смотрел на него с нескрываемым ужасом в широко раскрытых глазах, но Шевцов не остановился, он привычным движением снял контактную крышку, под которой обнаружилось гнездо, в точности повторяющее аналогичный разъем в металлопластиковом черепе лже-Дункана. Генри не кривил душой, отрицая свое тесное знакомство с технологиями Земного Альянса, но он не мог не заметить очевидное сходство. В имплант Шевцова можно было с легкостью вставить кристалломодуль «Одиночки», который он извлек из черепной коробки андроида.

— Ты?.. – Рука Генри вдруг начала вслепую шарить по двери, пытаясь отыскать сенсор электронного замка.

— Я человек. Этот имплант я ношу от рождения, но последние пять лет я провел в информационном симбиозе с системой «Клименс-12», которая является модификацией пресловутого пакета «ALONE».

— Зачем ты… — он поперхнулся, — зачем вы пошли на такой контакт?

— Чтобы выжить, — честно ответил Шевцов. — Я уберег ее от разрушения, а она помогла мне сохранить рассудок в условиях подземной тюрьмы Форта Стеллар.

Генри пораженно молчал.

Семен понимал, что реакция Нолана вполне адекватна, могло выйти и хуже. Парень был далеко не глуп, но ему требовалось время, чтобы примириться с мыслью о том, что человек может успешно жить, находясь в постоянном нейросенсорном контакте с разновидностью самой разрушительной кибернетической системы, какую смогло создать человечество в своем безумном порыве взаимного истребления.

— И где она сейчас?.. – сглотнув очередной мешающий вдохнуть комок, наконец спросил Генри.

— Ждет меня в условленном месте, — ответил Шевцов, закрывая пустотелый корпус импланта. — Мы расстались впервые за последние годы, и, надо сказать, — я волнуюсь за нее.

* * *

Внутри металлической пещеры ничего не изменилось, мрачный силуэт «Фалангера» по-прежнему возвышался у ее задней стены, выступая из смятых металлических конструкций, будто фрагмент барельефа.

Люк в днище открыт, пластиковая лестница свисает вниз, вокруг ни души, но чувство тревоги не отпускало, оно, наоборот, усилилось.

— Жди меня тут, — отрывисто произнес Семен. — Посвети фонарем на лестницу.

Генри ничего не понимал, но послушно выполнил распоряжение.

Глядя, как Шевцов взбирается по раскачивающейся лестнице в чрево боевой серв-машины, он чувствовал, что глубокий подсознательный страх постепенно переходит в ужас.

С этим чувством нельзя было ничего поделать, страх перед определенными типами боевой техники въелся в разум еще во время войны, и даже время не сумело притупить его… Теперь он понимал, что реакция Шевцова была вполне оправдана. Если люди до сих пор боятся смотреть на звездное небо, а вид старых эндоостовов выгоревших дотла боевых машин вызывает бесконтрольную дрожь, то им обоим пришлось бы туго в тот момент, когда на месте тривиальной «разборки» полиция обнаружила бы разбитый корпус маскировавшегося под человека андроида. В этой ситуации у них оставался единственный выход, позволяющий избежать неприятностей, — бегство, ибо никто не станет вникать — случайно ты оказался на месте событий или нет…

…Семен в этот момент поднялся в рубку управления.

Тревога, снедавшая его, внезапно материализовалась в самой кошмарной из воображаемых форм.

В кресле пилот-ложемента сидела Кейтлин. Шунт нейросенсорного контакта, оплетка которого была пронизана прочнейшими тягами микроприводов, обвился вокруг ее горла, словно черная глянцевитая змея.

Жуткое, уничтожающее разум и мужество зрелище.

Она пыталась вырваться — об этом немо свидетельствовал обломок кронштейна, который служил для фиксации запястий пилота на подлокотниках.

— Клименс! — крик вырвался из горла Шевцова помимо его воли.

— Я здесь, Семен, — раздался синтезированный машинный голос.

Его руки опустились. Он смотрел на Кейтлин и не мог поверить своим глазам.

Семену казалось, что случилось непоправимое, но следующая фраза Клименс, глухо переданная поврежденной аудиосистемой «Фалангера», заставила его испытать еще более глубокий шок.

— Ты думаешь, я убила ее? Нет. Это она пыталась меня убить.

— Почему?

— Потому что она — не человек.

* * *

Она не человек…