Omo sanza lettere (Человек без букв)

Nemo Omo sanza lettere (Человек без букв)

Закон сохранения энергии

Слушай беззвучие, слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной.

М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита"

Примостившись у старого дуба, я оглядел кресты и могильные плиты. Ставшая почти родной обитель Аида всегда манила в холодные объятия. Только здесь я оставался в безмолвии, оттеняемом биением моего сердца. Одного живого среди тысяч затихших.

Потрёпанный томик и лучи октябрьского солнца дарили мне желанное спокойствие. Но столь призрачное и хрупкое, что и страницы этой книги, готовые рассыпаться в любую секунду.

Скользя глазами по строчкам, я случайно наткнулся на карандашную надпись. Кажется, на латыни. Аккурат возле штампа.

– Готов спорить, что в том году её не было, – прошептал я, не замечая шелеста знакомых шагов, – и что за вандалы портят книги, к тому же, казённые?

– Снова монологи на трансцендентные темы? – голос Макса бесцеремонно выдернул меня в опостылевшую реальность.

– Ты даже не запнулся. Где нахватался таких слов?

– Вчера прочёл.

– Да ладно, ты умеешь читать? – насмешливо бросил я.

– Ой, Каспер, иди к чёрту.

"Считай, я уже у него", – мелькнуло в голове.

Макс выудил из кармана пачку с парящим орлом и закурил, прожигая меня колючей зеленью глаз. Я же самодовольно усмехнулся. Выводить его из себя было делом чести.

Но, видимо, приятель решил не оставаться в долгу и выдохнул клубок едкого дыма прямо мне в лицо. Я поморщился, изо всех сил сдерживая кашель.

Не выносил, когда так поступают. Однако для него делал исключение. Он был сплошным исключением.

– Походу, это верх романтики – читать на кладбище русскую классику, – парень глянул на листы, покрытые ржавчиной времени, – чё на этот раз?

Я молча показал ему корешок книги.

– Серьезно, Кас? И тебе не в падлу дважды перечитывать эту дичь?

– Трижды, – поправил я, вновь обретая голос.

– Ох, извини. Не оценил уровень твоей долбанутости, – Макс растянул губы в манере Чеширского кота, а я презрительно фыркнул.

Факт того, что разговоры о высоком не для него, был так же очевиден, как и то, что Фрида задушила платком младенца. Правда, выбирать не приходилось. Либо он, либо мёртвые.

– Наверное, для тебя это станет открытием, но есть люди, способные осилить что-то посерьёзнее плейбоя, – я наблюдал, как его улыбка медленно тает, – хотя ты здесь ни при чём. Виной всему твоя узколобость. Если бы не она, ты смог бы по достоинству оценить данное произведение.

С минуту приятель молча сканировал меня взглядом, а потом изрек:

– Я не такой, как ты.

"И слава Богу"! – подумал я.

– Но я пытался, – пробубнил Макс.

– В смысле?

– Пытался его прочесть. Но оставил эту затею после седьмого доказательства.

– Доказательства Дьявола?

– Его самого.

– Тогда ты многое потерял.

– Маловероятно, – возразил парень, спиной опираясь о сухое дерево.

Я промолчал, не желая вступать в очередную словесную перепалку. Как там говорил Сократ? В споре рождается истина? Так вот наши споры порождали взаимное желание друг друга прикончить, причём как можно скорее.

– Тебе не кажется странным? – задумчиво произнёс друг.

– Что?

– Подросток все свободное время ошивается на кладбище…

Я невольно поморщился от слова "подросток", слишком давно ощущая себя зрелой личностью, лишённой всякого налёта ребячества.

– Тут особая энергетика.

– Ну да, энергетика смерти.

– Именно, Максимус. А мёртвые умеют слушать, умеют хранить секреты. Они никогда не осудят, – откровенно поведал я, – у каждого свой фетиш. И, по сути, мы все здесь безумны.

– Не стоит обобщать, Кас, я всё ещё в своём уме.

– А ты уверен? Будь это так, тебя бы здесь не было.

– Опять говоришь загадками? – в оливковых глазах вспыхнул интерес.

– Такая у меня работа.

– В любом случае, милый Каспер, придётся вернуться в социум. Не то вконец одичаешь, – парень сделал глубокую затяжку, смакуя вкус табака, а я мечтательно выдал:

– Я предпочёл бы стать отшельником. Хотя ты прав, пора возвращаться.

Стрелки часов неумолимо тикали, приближаясь к полдевятому. Я встал, отряхивая брюки, и, нашарив в кармане "Орбит", протянул Максу:

– Классуха снова будет орать.

– Да и хрен с ней, – отмахнулся приятель, сделав последнюю тягу, а затем кинул в рот сразу две подушечки.

– Ладно, Каспер, го. Как раз ко второму успеем, – он втоптал в землю бычок, и мы двинулись к центральному входу.

Осень была на удивление сухой и мягкой, будто вознамерилась проявить несвойственную ей ласку. Словно дарила под конец зыбкую надежду миру и его обитателям. Вроде палача, дающего Га-Ноцри напиться, прежде чем его заколоть.

Серое здание, что сливалось с унылым городом, встретило нас не особо приветливо. В фойе мы зашли чётко со звонком.

– Точность – вежливость королей, – заметил Макс.

– Не в нашем случае, – я кинул беглый взгляд на расписание, – что у нас?