Омская зима

* * *

Чтоб светилось и ластилось слово,
Чтоб в нем глубь прозвенела и высь,
Приобщись к чистоте родниковой,
К тишине полевой приобщись.

Не пройди мимо зорь этих,
                                        мимо
Этой песни, что вечно жила…
Если Родина будет любима,
Вся земля тебе будет мила.

* * *

Когда ты уходишь
в рассветные дали,
где свечками
льнянка горит у дорог, —
в душе
ни угрюмости нет,
ни печали,
в ней, светлой,
звенит куличка голосок.
Стоишь в лозняке
на речной переправе
и вдруг понимаешь
впервые всерьез,
что вечность —
не в шуме,
не в моде,
не в славе,
а в плеске волны,
в трепетанье берез.

В БУХТЕ ДЕЖНЕВА

Северные широты.
Белит волну шуга.
На берегах Камчатки
глухо лежат снега.
Низким холодным солнцем
сопки освещены,
здесь берегут туманы
лежбища тишины.
В бухте Дежнева сонно
кружится битый лед.
Траулер после шторма
в эту бухту войдет.
И над его огнями
ночь проплывет, тиха…

Но разобьет безмолвье
бодрый крик петуха.
По-деревенски лихо,
словно в штормах не терт,
песню свою заводит
краснобородый черт.
В дальнюю даль
                         глухую
боцманом завезен,
гордую эту песню
не забывает он.

Ждет он, вконец охрипнув,
вслушиваясь во тьму,
чтоб от родных околиц
отозвались ему.

СЕРЕБРЯНОЕ ЗВЕНО

Топи… Редкие березы…
Чахлых лиственниц стволы…
Гул протяжный тепловоза
Из вечерней серой мглы…

Под сентябрьский посвист ветра
Это здесь легло оно —
Штурмового километра
Знаменитое звено.

Снова вспомнится кому-то,
Кто уходит за Янкан,
Как в ударные минуты
Эти рельсы поднял кран.

Кто-то вспомнит, как считали
Каждый шаг своей мечты,
Открывая даль за далью
Среди вечной мерзлоты.

Заросла травой полянка
У крутого полотна.
Стерлась краска серебрянка,
Стерлась — больше не видна.

Но въедается в болота,
где закат в туман упал,
Резкий запах креозота
От нагретых солнцем шпал.

ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА

А в распадках трава густа,
А цветы у дорог огромны,
Словно здесь не Сибирь
                                     и словно
Здесь не вечная мерзлота.

Как доверчивы и просты
Две березки у козьей тропки,
Как отважно цветут кусты,
Пламенея на каждой сопке.

У брусничника плоть тверда.
Столько силы в нем и старанья,
Будто не было никогда
Ледяного под ним дыханья.

И не страшно мне ни черта,
Если жизнь так вокруг обильна,
Если вечная мерзлота
Перед малым ростком бессильна.

* * *

Там, где дорог еще нет,
Там — среди сопок холодных
В первых палатках походных
Видел я этот портрет.

Нудно звенит комарье.
Чай на смороде заварен…
Смотрит с улыбкой Гагарин
На поколенье свое.

Тихий идет разговор.
Ноет транзистор забыто…
Первый зазубрен топор,
Первая тропка пробита.

Кеды поставлены в ряд.
Дым над костром, словно вата…
Знаю, о чем говорят
В эти минуты ребята.

Знаю!..
Ведь в каждом из нас,
Словно порыв вдохновенья,
Звездный гагаринский час
Ждет своего повторенья.