Омский горячий твой

Это он развратил меня. Сделал из меня шлюху какую-то. А я была не против. Сама виновата. Надо было сразу от него бежать, когда он меня впервые поцеловал и хотел трахнуть на заднем сиденье.

Что я тогда понимала, нецелованная? Ничего. Чувствовала неоправданное  и неосознанное влечение к этому дикому самцу. Вот и все, что я чувствовала. Как самка какого-то животного, которая понимала, что это великолепный экземпляр, созданный природой. И самец выбрал меня! Какая честь!

Теперь поздно. Ничего не вернуть. Не почувствовать мне больше никогда себя чистой. Глеб уже запачкал меня, извалял в грязи, и теперь я хочу погрязнуть в ней до макушки, до кончиков пальцев. Познать этот грех в чистом виде. Глеб и есть грех, как он есть!

Омский горячий мой!

Меня сжигает заживо этот пожар. С тех пор, как я все нам обоим разрешила, не могу думать ни о чем другом. Я знаю, что это кончится плохо.

Я  бывала в горах и видела схождение лавины. Завораживающее зрелище, когда смотришь со стороны, так, что пот течет по спине до самого копчика.

Лавина, под названием Глеб Малиновский, идет на меня, и знала, что  мне не выжить!

Я все знаю. Я умру после Глеба. Разве не стоит для этого жить? Никогда не чувствовала себя более живой, чем сейчас. Да, я еще жизни не видела. Тогда это что? Это взаправду. Не вымысел и не фантазии.

В этой вселенной встретились Мужчина и Женщина.

Он сидит напротив, ест салат. Пьет с утра бренди.

– Глеб, – хрипло, сглатывая,  зову я его. – Я тоже хочу бренди! Можно мне тоже?

Он смотрит на меня внимательно и бесконечно долго, как будто оценивает возможные последствия. Он же знает, что нельзя с малолетками бухать? Боится УКРФ?

Не боится. Не переставая жевать и не отводя взгляда, наливает мне полстакана. Я смотрю на него высокомерно и жадно одновременно, и выпиваю залпом, до дна.

О! Как меня торкает!

– Глеб, я хочу тебя!  – бесстыдно заявляю я. – Пойдем в душ? – Он не реагирует. Только смотрит на меня подозрительно. Думает, что я пьяная? – Гле-е-е-б? Да пойдем!  Ты же тоже хочешь Глеб?

Я начинаю гладить свою шею, потом засовываю руку под футболку и глажу свою грудь под ней.

Я слетела с катушек? Тронулась умом?  Все именно так!

– Прекрати! – рявкает на меня Глеб, но это только еще больше меня раззадоривает. – Хватит, Алена! – Глеб стучит по столу кулаком.

Его глаза уже бешено сверкают, а я завожусь сильнее и сильнее.  Глеб пьет бренди и тяжело дышит. 

В столовой мгновенно все пропитывается запахом секса. Он такой густой, что можно рукой потрогать. Я поднимаюсь с места, обхожу стол и сажусь на него верхом. Руки Глеба обхватывают мои ягодицы и забираются под шорты.

Он подхватывает меня и поднимается с места. Я обвиваю его шею руками, а талию ногами, чувствуя его твердый член под собой и горячее дыхание в шею. Глеб несет меня в спортзал – он ближе всего.

Я трусь щекой о его бороду и вдыхаю запах его разгоряченного тела в предвкушении грешного удовольствия, которое так умело может доставить мне Глеб. Он заносит меня в душ прямо в одежде. Прижимает меня к стене и дарит жадный, крышесносный поцелуй.

Я моментально трезвею, когда на нас обоих начинает литься ледяная вода. Я верещу и бьюсь в его руках, но он держит намертво. Так мы стоим, пока я обессилено не затихаю и не начинаю дрожать от холода, прижимаясь теснее к нему.

Глеб переключает воду на горячую и отпускает меня. Стаскивает с нас обоих мокрую одежду и прижимает меня к своей груди. Гладит по спине и целует в волосы, как бы извиняясь за то, чему подверг только что нас обоих.

Моя злость на него постепенно смывается горячими струями воды.

– Не надо меня провоцировать, Алена! – слышу я голос Глеба, который эхом отдается в его широкой груди. – Я и так едва держусь! Ты же осталась со мной не только чтобы поебаться. Я прав? – Я ничего не отвечаю, только вздыхаю тяжело. – Не делай так больше. У нас полно времени, так что не торопи события. Все случится само собой. Не напрашивайся! Я могу хоть сейчас тебя раком загнуть. Мне похрен на твои месячные, я крови не боюсь! Разве тебе не хочется, чтобы твой первый раз был особенным? Ты столько от меня вытерпела, что я просто обязан сделать его особенным. Я прав?

– Да, – сквозь зубы цежу я.

– Пойдем, малышка, пока все клевые елки не раскупили.

54. Глеб

Как я и предполагал, мелкая  теперь сама напрашивается на мой хер. Уверен, что она теперь с меня с живого не слезет, будет елозить на мне и хватать за член при каждом удобном случае. Сам виноват, развратил девчонку.

Боже, дай мне сил сдержаться! Чего мне эта ее выходка стоила? Холодный душ вернул разум нам обоим.

Я уже скатился ниже некуда – работу проебал, пью с утра. Где моя самодисциплина и целеустремленность?

Бедный Колесников сидит там себе потихоньку, а я хожу, елки и шарики новогодние выбираю. Знал бы он, чем я занимаюсь, пока он там чалится, пристрелил бы нахер меня вперед Алениного папаши. Скорее бы Валера вернулся, а то тут уже очередь на мою голову собирается.