Омут

День вдруг повалился на ту самую дверь, на которой они с Ночкой совсем недавно сидели бок о бок. Ром же, весь скукожившись, пристроился на какой-то деревяшке и смотрел на Демьяна, не решаясь подойти к нему.

– Прям младенчик, – хмыкнул Горыныч.

Ночка машинально кивнул, не вслушиваясь в Колькины слова. Костер, тихо вздыхая, все тускнел, потухал, и темнота пожирала их уютный круг желтого света, как головку сыра.

– Я без понятия, что между вами произошло, но зато знаю, как мерзко иногда ведет себя Демьян, – сказал Горыныч.

Ночка смотрел на угли. Значит, Колька догадался, кто расстроил его? Но День не виноват. И он сам не виноват. Это всё… сидр? Ром решил, что никогда больше не станет пить. Вот и День валяется теперь, что с ним делать?

Ром повернулся к Горынычу и тут краем глаза заметил на лестнице девушку. Перил там не было, и она сидела, свесив ноги в пустоту. Даже при едва живом костре Ночка четко рассмотрел ее: светлые кудри, два пучка на макушке рожками, зеленые пряди, очень похожие на водоросли. И печальное лицо.

Девушка смотрела на Демьяна.

Ночка моргнул, и вот уже нет никого. Чертовщина какая-то. А главное, она показалась ему знакомой, но он точно никогда не встречал ее – слишком приметная.

Горыныч проследил за взглядом друга, посветил фонариком телефона вверх и увидел кошку. Она сидела рядом с лестницей, спрятавшись за досками, торчала только голова с остренькими ушами и черной буквой М на лбу.

Увидев кошку в пятне света, Ночка сжался и невольно обнял себя руками.

– Тебя она тоже напрягает? – прошептал Горыныч. – Так смотрит вечно, будто всё обо всех знает. И обо мне тоже. И ходит за этим, – Колька кивнул в сторону Дня, – как ненормальная. Бесов зверь.

– Бесов зверь, – тихо повторил Ночка.

Он выглядел таким расстроенным и потерянным.

Ночка, тот самый Ночка, который помог когда-то Кольке, даже еще не зная его. Просто пришел и предложил помощь.

А потом предложил дружбу.

– Я твой друг, – сказал Горыныч, взял какую-то жердину и поднялся. – И я тебя не брошу. Боишься этого зверя? Я его прогоню!

Ночка поднял голову и посмотрел на парня.

Потухающий костерок заострил черты лица Кольки, а его улыбка походила на оскаленную пасть фольклорного ящера. Горыныча.

– И ты пойдешь со мной! – твердо сказал Колька. – Надо побеждать свои страхи.

– Я с тобой, – кивнул Ночка и встал, но плечи его и голова по-прежнему были опущены, как будто он не мог совладать с притяжением земли.

Нужно побороть этот страх. Нужно заглянуть в глаза чертовой кошке и сказать прямо, что он ее не боится.

С ним Горыныч. Они победят.

Двое парней двинулись к лестнице.

На борьбу с маленькой полосатой кошкой, спрятавшейся за доской.

Но им она казалась монстром, ведь у страха глаза велики.

А маленькая полосатая кошка больше не была одержима бесом.

* * *

По крошащейся лестнице Ночка и Горыныч полезли на второй этаж. Растерянная кошка, очутившаяся здесь не по своей воле, юркнула вглубь, спасаясь от резкого пятна света.

День приподнялся на локте и посмотрел на друзей, не понимая, что они делают.

– Эй, вы куда полезли? – подал он вялый голос, пытаясь удержать пляшущее, ускользающее сознание.

– Проверим, реально ли у кошек девять жизней! – выкрикнул Горыныч и посветил фонариком Демьяну в глаза, заставив того прищуриться.

– Под ноги свети! – процедил Ночка.

Горыныч покорно перевел световой кружок на сомнительные ступени.

Но Ночка уже растерял запал, сдулся.

А ведь правда, что они делают? Это же просто домашний питомец. Кошка Демьяна.

– Короче, хорош, – сказал Ром, повернулся и тут увидел ее. – Эй, дай сюда!

Он грубо выхватил у Кольки телефон и посветил в угол.

Там лежало… нечто. Оно походило на вырезанного деревянного идола с пучками мха на голове. Походило на человека. На конкретного человека.

На девчонку с листовки.

Тогда, у школы, тысячу лет назад, когда октябрь только начался и время до осенних каникул измерялось световыми годами, когда не было еще этой дурацкой ссоры Дружины из-за дурацких волос Василисы, Жар-птица не ходила на свои дурацкие танцы, мамаша Ауки не приставала со своими дурацкими подозрениями, не было дурацкого поцелуя Русалки, да и его дурацкого поцелуя тоже… В тот день эта девушка подошла к Демьяну, широко улыбнулась ему и сказала: «Привет!» А потом представилась: «Цвета». «Какая Цвета?» – «Твоя». Дружинники лишь посмеялись над чудачкой, а девчонка убежала. И пропала.

Теперь же он смотрит на ее деревянную копию под одеялом, которое, кажется, почти неуловимо вздымается, словно… она дышит!

– Черт! – отшатнулся Ночка.

– Че за?.. – возмутился Горыныч, когда тот конфисковал его телефон, потом тоже глянул в пятно света и выпалил снова: – Че за?!

А День уже торопился к парням, поднимался по лестнице, шатаясь так, будто вот-вот рухнет и полетит вниз, считая ступени.

Деревяшка вновь вздохнула. Ночка выронил телефон, а Горыныч резко отскочил назад, прямо на Демьяна, который как раз кинулся на него с кулаками:

– Невеста, беги!

– Да отвали, идиот!