Омут

– Она превратилась в нити связей, – довольно хихикнул родич. – Держит человеческую душу в теле. По приказу Глафиры я отправился ее навестить. Вот и узнал.

– Бесена… умерла? – в ужасе прошептала Цвета.

– Нет, освободится, когда человеческое тело отживет свое, – пояснил родич, подлетая ближе.

Подменыш вспомнила, что Бесена тоже всегда была не прочь поболтать. Любят бесы рассказывать о себе.

– Вы даже так умеете? – спросила она поэтому. – Становиться нитями?

– Что, обидно? – ехидно пискнул родич. – Бесена не спасла тебя, она выбрала другого. А тебе не помогла! Не стала твоими нитями!

Сейчас или никогда.

– Зато себе помогу я! – решительно воскликнула Цвета.

Она вдруг высоко подпрыгнула, вытянув руку, и крепко схватила мерцающий клубок внутри влажного коричневого гриба.

Бесена вечно повторяла, что Цвета должна сама себе помочь.

Цвета так и сделала.

* * *

Глафира сидела на кухне и смотрела на трехлитровую банку с бледно-коричневым чайным квасом. Самого гриба в банке не было.

Утром она собиралась, несмотря на запрет Бесены, навестить Цвету. Несколько дней знахарка крепилась и не ходила к названой внучке. Но сегодня сдалась: девочка лежала в холодной заброшке совсем одна, а советы беса все равно не помогали.

Но сперва Глафира послала родича проведать саму Бесену. Не понравился ей их последний разговор, да и просто хотелось узнать, чем занимается этот бес.

Уже вечерело, а родич так и не вернулся. Глафира накапала себе валерьянки.

Что за аномалия? Куда пропадают бесы? Вот и родич перестал откликаться, хотя она мысленно звала его каждые десять минут. Он был обязан вернуться на ее зов! Но она не ощущала родича, и это было странно.

Вдруг в дверь тихо постучали.

Знахарка вздрогнула и повернулась в сторону двери. Наверное, кто-то пришел за помощью, снадобьем или приворотом. Только вот главный работник взял отгул и даже не сообщил об этом.

Глафира сделала вид, что ее нет дома, она замерла на стуле и даже дышать старалась реже, но стук все не прекращался. Кто-то деликатно, но упорно требовал внимания.

Знахарка шумно вздохнула, медленно поднялась и пошла открывать.

Она толкнула дверь и выглянула.

На пороге стояла Цвета.

Обычная Цвета. Не похожая на корягу, с обыкновенной гладкой кожей и с мягкими волосами, а не мхом.

И без ехидного бесовского оскала, без зеленых крапинок в карих глазах.

Ее настоящая Цвета с мягким взглядом и смущенной улыбкой. Такой Глафира видела ее в начале октября, когда внучка пришла к ней за помощью.

– Но… Как?.. Почему?.. Зачем?.. – полились из Глафиры вопросы.

– Я знаю, что вы с Бесеной хотите вернуть меня в лес, – пристыженно сказала Цвета. – Но пока я была в том доме, поняла, что не хочу в лес. Да, я вроде бы оттуда, там живет моя… родня, которую я не знаю. И я подумала, подумала… – она опустила глаза, собирая всю свою храбрость, и вновь посмотрела на названую бабушку, – что хочу еще немного побыть человеком… и с человеком. Можно я немного побуду с тобой? Духом я еще успею стать, когда отживет мое человеческое тело, – Цвета виновато улыбнулась. – Может, не надо сейчас меня выгонять? Раз уж так сложилась судьба…

Глафира сморщилась, и крупные слезы покатились по ее щекам. Знахарка сперва наклонилась было к Цвете, но вдруг, наоборот, отшагнула в глубь прихожей, впуская подменыша, лесного духа, названую внучку в свой дом.

– Проходи! – поспешно сказала она, всхлипывая. – Я не гоню тебя в лес, я хочу, чтобы ты была рядом!

Цвета благодарно шагнула через порог, и уже здесь, в своей квартире, Глафира обняла внучку.

– А в лес мы будем ходить вместе. Смотреть на деревья, гладить мох, собирать листья, ягоды и грибы. И потом, уже потом, когда ты познакомишься с лесом, привыкнешь к нему, может, ты сама захочешь уйти. Но я не гоню тебя. Я рада, что ты со мной! Но как ты смогла? – спросила Глафира, по-прежнему продолжая держать тонкую, высокую, взрослую внучку в своих объятиях.

Цвета тяжело вздохнула, отстранилась от бабушки и проговорила:

– Пришлось размотать твоего родича.

– Ты съела детеныша беса? – не могла поверить Глафира.

Девушка пожала плечами.

– Я свила из него гнездо. Мне Бесена подсказала, хоть и не специально, – призналась Цвета. – Возможно, это ударит по твоим финансам, – виновато добавила она, – ведь ты не сможешь колдовать без родича. Но у меня… у нас есть сбережения!

Глафира снова притянула к себе внучку и зарыдала. Это были слезы благодарности и облегчения.

– Конечно, мы проживем! Не беспокойся! И я рада, что ты пустила родича на дело! Я теперь свободна!

Внутри тела девушки, которую обнимала старуха, в сердечном домике на красном диване лежала подменыш. Ее окружали мощные стебли растений, клонившиеся под тяжестью огромных желтых цветов, которые знахарка называла «золотыми шарами». Подменыш, с нежными зелеными иглами на голове и корнями вместо ног, снова походила сама на себя, но глаза ее были закрыты, потому что сейчас Цвета жила снаружи.

Глава 37 Не на дне

30 октября