Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги

— Та леди обронила на переднем сиденье губную помаду, очень дорогую. Вряд ли мисс Оджилви раскололась бы с такой готовностью, если бы не эта губная помада, — добавил он холодно. — Видимо, Леандро предпринял все необходимое, чтобы все оставалось в тайне.

— Он объяснил ей, почему так поступил?

— Ему надо было сделать что-то, связанное с похищением Тома. Вот все, что она знает. Может, пора нам добраться до Леандро?

— Он едет сюда. Может, вам тоже лучше приехать? Вслед за ним?

— Вы так говорите, словно события достигли критической точки.

— Да. Так оно и есть.

Я уже видел их очертания. Они горели у меня перед глазами, как фонари, освещающие мотель Дака. Повесив трубку, я посидел в темноте и попытался отогнать видения. Но они кружились вокруг и, наконец, растворились, соединившись с реальным миром.

— Моя родина, — напевала Тому на кухне миссис Перес, — страна множества рек. Там целых одиннадцать рек, и я со своей семьей жила от реки так близко, что мои братья бегали купаться каждый день. А отец обычно приходил на реку по воскресеньям, ловил сетью рыбу и потом раздаривал ее соседям. И у всех соседей на воскресный ленч была свежая рыба. И все благодарили его за это.

Том сказал, что так не бывает.

— Ах, — говорила она, — там — самый настоящий рай. Моего отца все уважали. Летом там было очень жарко. А затем над Сьерра-Мадре собирались большие черные тучи и начинался страшный дождь, такой, что вода в реке за два часа поднималась на несколько дюймов. Потом опять выходило солнце. Солнце, солнце. Вот такой была жизнь.

Том спросил, жив ли еще ее отец. Она весело сказала, что отец жив, ему сейчас за восемьдесят, но здоровье у него прекрасное. Ее муж как раз поехал сейчас навестить его в Мексику.

— Я хотел бы повидаться с твоим отцом.

— Может, у меня и найдется когда-нибудь денек. И мы съездим.

Я открыл дверь. Том сидел за кухонным столом, доедая суп. Миссис Перес с материнской улыбкой наклонилась над ним, а глаза ее были далеко, в Синалоа. Она неприязненно посмотрела на меня: я был чужестранец на их земле, в Синалоа.

— Что вы хотите?

— Я хочу поговорить с Томом и прошу вас оставить нас ненадолго.

Она заупрямилась.

— С другой стороны, — вдруг решил я, — в этом доме больше не должно быть никаких секретов. — Пожалуйста, оставайтесь, миссис Перес.

— Благодарю вас.

Она схватила кастрюлю из-под супа и понесла ее, потряхивая, к раковине, где до краев наполнила горячей водой. Том с нескрываемой скукой только из вежливости предложил мне сесть к столу напротив него.

— Я очень не люблю заставлять людей перебирать все детали, — начал я, — но ты единственный, кто может ответить на некоторые вопросы.

— О’кей.

— Мне неясен вчерашний день, особенно вечер. Ты был в «Барселоне», когда Майкл приехал из Вегаса?

— Да. Он вернулся в очень дурном настроении. Сказал, что сначала изобьет меня, а потом убьет. Во всяком случае, я решил убежать.

— Тебя никто не остановил?

— Он был бы рад избавиться от меня.

— А Сайп?

— Он был так пьян, что едва ли понимал, что делает. Он напился до потери сознания еще до того, как я ушел.

— Сколько было времени, когда ты ушел?

— Чуть больше восьми, еще не стемнело. На углу я дождался автобуса.

— Тебя не было там, когда приезжал Дик Леандро?

— Нет, сэр. — Глаза его широко раскрылись. — Он был в отеле?

— Видимо, был. Сайп или Майкл ни разу не упоминали его?

— Нет, сэр.

— Ты не знаешь, что он мог там делать?

— Нет, сэр, я вообще не много знаю о нем. Он — их приятель.

Он показал плечом и подбородком в направлении, где сидели Хиллманы.

— А чей он приятель в особенности: ее или его?

— Его. Но и она его использует.

— Он ее возит?

— Он делает все, что она захочет. — В голосе Тома послышались боль и гнев, гнев скрытый, гнев смещенного сына. — Когда он выполняет все ее желания, она говорит, что оставит ему по завещанию денег. Если же он что-то делает не так, например, когда он собирается идти на свидание, она говорит, что вычеркнет его из завещания. И он не идет на свидание.

— Мог бы он кого-нибудь для нее убить?

Миссис Перес вылила горячую воду в раковину, пар заполнил дальний угол кухни, откуда донесся звук, напоминавший небольшой взрыв, что-то вроде «ш-ш-шуу-уух». Его издала миссис Перес.

— Я не знаю, что он мог бы для нее сделать, — с сомнением проговорил Том. — Он просто «мальчик» для яхты, а все они в общем-то одинаковые, хотя, конечно, и разные. Это зависит, наверное, от того, на какой риск ему придется идти. И за сколько денег.

— Харлей, — сказал я, — был зарезан ножом, который подарил тебе отец, охотничий нож с полосатой ручкой.

— Я не убивал его.

— Где ты в последний раз видел этот нож?

Том задумался.

— Он был в моей комнате на письменном столе, сверху, вместе с платками и каким-то мусором.

— Дик Леандро знал, где лежит нож?

— Он не мог знать. Я никогда не показывал ему. Кроме того, он никогда не входил в мою комнату.

— А твоя мать… Эллен Хиллман знала, где нож?

— Думаю, да. Она всегда входила в мою комнату и проверяла мои вещи.

— Это правда, — вставила миссис Перес.

Я подарил ей взгляд, который прекратил все дальнейшие комментарии.