Омут памяти

В конце апреля по инициативе Ленина, требовавшего «скорейшего и примерного подавления» восстания, единоличным ответственным за эту операцию назначается Тухачевский. Вместе с ним на Тамбовщину прибыли другие военачальники и деятели карательных органов: Уборевич, Котовский, Ягода, Ульрих. С их появлением был, по официальной терминологии, установлен «оккупационный режим». 12 июня Тухачевский приказал «леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами». При этом командующий требовал, чтобы «облако удушливых газов распространялось по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось».

Кровавый след оставили после себя каратели в Сибири. Там произошло более тысячи крестьянских восстаний. В борьбе с повстанчеством местные власти особенно широко использовали институт заложничества и круговой поруки. Заложники подлежали расстрелу не только в случаях приближения повстанческих отрядов к уездным или волостным центрам или убийств коммунистов и совработников, но и при повреждениях кем-то телеграфных и железнодорожных линий, распространении «провокационных слухов» и даже при «малейшем поползновении на попрание прав представителей власти».

Кровью была полита российская земля и в ходе политики расказачивания. Она ставила своей целью искоренить вековые устои казачества, физически уничтожить его наиболее трудолюбивую и свободолюбивую часть.

Первые же шаги по «социалистическим» преобразованиям в деревне летом 1918 года поставили казачество в резкую оппозицию к новой власти. Во всех крупных казачьих областях (Донской, Кубанской, Оренбургской, Уральской) формируются военные подразделения для вооруженной борьбы против большевистской диктатуры. С тех пор казачество было причислено к «ударной силе» белых армий. 24 января 1919 года ЦК партии разослал на места телеграмму, в которой ставилась задача «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью».

В октябре 1920 года особоуполномоченный по Северному Кавказу К. Ландер (проинструктированный перед поездкой в регион лично Лениным) пообещал с «неумолимой жестокостью» подавить «все выступления бело-зеленых банд». Его приказом на Северном Кавказе был введен порядок, согласно которому станицы и селения, укрывавшие «белых и зеленых», подлежали уничтожению, а взрослое население — поголовному расстрелу. Родственники повстанцев объявлялись заложниками, также подлежащими расстрелу при наступлении «банд». В случаях массовых выступлений в отдельных селах, станицах и городах, писал наместник Ленина, «мы будем применять к этим местам массовый террор: за каждого убитого советского деятеля поплатятся сотни жителей этих сел и станиц».

Помимо предписанных ЦК расстрелов, реквизиций и выселений местные ревкомы, с энтузиазмом «выскакивая из штанов», демонстрируя угодничество и революционное варварство, издевались над казацкими обычаями, измывались над самим словом «казак». В казачьих краях была проведена тотальная конфискация, до нитки ограбившая казацко-крестьянское население. Она лишила его сразу и продовольствия, и семенного материала. К весне 1921 года в станицах доели оставшееся продовольствие. Разразился массовый голод, к лету охвативший только на Дону половину сельского населения.

Голод был рукотворным явлением. Тех, кого не добивал голод, «доставали» карательные органы. Как писал Михаил Шолохов, арестовывали все, кому не лень — и председатели колхозов, и члены правления колхозов, и председатели сельсоветов, и секретари партийных ячеек. Тысячи казаков расстреляли. Станицы обезлюдели, миллионы гектаров земель заросли бурьяном.

Особенно ненавистна для новых правителей была интеллигенция. Для начала, пожалуй, стоит напомнить о том, что большевики первым делом создали цензурно-контрольные органы — первоначально политотдел Госиздата РСФСР (20 мая 1919 года), позднее Главлит (6 июня 1922 года), комитет по контролю за репертуаром — Главрепертком (9 февраля 1923 года). Эти организации работали в тесном контакте со спецслужбами, а вернее, под двойным руководством ЦК РКП(б) и ВЧК — ОГПУ.

В структуре центрального аппарата ВЧК — ОГПУ были созданы отдел политконтроля (исполнение режима цензуры Главлитом и Главреперткомом, перлюстрация почтово-телеграфной корреспонденции), 4 и 5-го отделения секретно-политического отдела (агентурные данные и организация сети осведомителей в художественной и научной среде, сбор агентурных данных), Особые бюро по административной высылке «антисоветской интеллигенции». Деятельность этих подразделений поражает всеохватностью. Как свидетельствует докладная начальника отдела политконтроля от 4 сентября 1922 года, в течение августа сотрудники отдела вскрыли и подвергли проверке 135 000 из 300 000 поступивших в РСФСР почтовых отправлений. Все 285 000 писем, отправленных за границу, также подверглись перлюстрации.