Омуты и отмели

– А, так это и есть твой ухажер? – Голос у Анатолия был тяжелым и густым, как расплавленный металл. – Добро пожаловать в семью. Чем заниматься изволите?

Кирилл рассказал, чем изволит заниматься.

– Знаю вашу фирму, неплохая. Как здоровье Семенычева? У него вроде бы инфаркт недавно случился?

Семенычев был генеральным директором. Кирилл отчитался и за Семенычева.

– Ну, идите, дети, развлекайтесь.

– Пойдем выпьем. А то ты аж позеленел! – засмеялась Юля.

– Позеленеешь тут… Он кто?

– Анатолий-то? Мой свекор. Я была замужем за его приемным сыном.

– Он тоже здесь? Твой бывший?

– Нет, что ты! Его не зовут. Он у нас… как это…

– Заблудшая овца?

– Вот-вот. Отрезанный ломоть. Я тебя оставлю на минуточку, ладно? Мне надо к Анатолию подойти.

Кирилл отхлебнул что-то из бокала и закашлялся – оказалось, виски.

– Ну, что? – усмехнулся Анатолий. – Пришла про своего спрашивать?

– Как он вам? Ничего? Марина одобрила по первому впечатлению.

– Ну, если Марина одобрила! Да нет, парень неплох. Я наведу справки по своим каналам.

– Спасибо, папа Толя!

– Вполне даже неплох. В коленках слегка слабоват, но это наживное. Подожди! Ты как меня назвала?

– Папа Толя. – Юля улыбалась.

– Ну, наконец. Признала. – Анатолий обнял Юлю и поцеловал в висок, но не удержался и погладил по открытой спине. – Иди, не доводи до греха! Ишь, кожа какая, атлас! Иди, дочка.

И шлепнул по попке. Фрося издали погрозила ему пальцем.

– Ну ладно, что ты? Я ж по-отечески.

Кирилл пил виски и медленно приходил в себя. Да, на светский раут было мало похоже, несмотря на смокинги и вечерние платья: мужчины громко хохотали и хлопали друг друга по плечам, девушки перебегали, подобрав длинные подолы, от одной группы гостей к другой, чернокудрая Маруся, пока никто не видел, потихоньку целовалась с рыжим Митей… Тут к нему подошла еще одна красавица. Говорила она с заметным акцентом, мило грассируя:

– Я Франсуаза. Но все зовут меня Фросей. Это мой муж придумал, Толя. Не переживайте, вы ему понравились.

– Он тут главный, да?

– Он и Марина. Она особенная, вы потом поймете. Вы, наверное, думаете, что это немножко похоже на маскарад?

– Да, верно. А я-то думал, как все странно…

– Мы просто развлекаемся. Марине захотелось бала, обычно мы попроще одеваемся. Но разве женщины когда-нибудь откажутся от лишней возможности нарядиться, верно?

– Вы все просто блистательны! Никогда не видел столько красавиц сразу!

– Вот приезжайте летом к нам в деревню, там такое гулянье будет! Свадьба и еще юбилей: Алексею пятьдесят пять.

– В деревню?

– Да, у нас своя деревня. Какой дом у Алексея, просто сказочный терем! У нас тоже ничего, но современный. В позапрошлом году пожар пережили! Помните, как горело все? Ужас!

От обилия впечатлений у Кирилла уже кружилась голова, но тут вдруг раздался такой взрыв голосов и смеха, что он чуть не выронил бокал.

– О, Стивен приехал! – И Фрося-Франсуаза исчезла.

Кирилл оглянулся: высокий чернокожий молодой человек раскинул руки для объятий, и у него на шее повисла, визжа, Маруся. Рядом прыгала и верещала прочая молодежь, издали подходили Марина с Алексеем – все пришли в движение и стягивались к Стивену.

– К столу, к столу! – откуда-то издали закричала Фрося. – Стивен с Ритой приехали, все – больше некого ждать!

Накрыто было в соседнем зале. Марина с Лёшкой сели посередине, отчего все тут же стало напоминать свадебное застолье. Да и закуска соответствовала: настоящий русский стол с пирогами, холодцом, солеными грибами, рассыпчатой картошкой и селедкой, украшенной луковыми кольцами – хотя были и осетрина с черной икрой, и ананасы с шампанским, что, впрочем, отнюдь не нарушало общего стиля. Смокинги и наряды от «Кардена» и «Версаче» забавно смотрелись на фоне соленых огурцов и капусты провансаль, отчего все действо стало еще больше напоминать маскарад.

– А что, танцы и правда будут? – спросил Кирилл у Юли, накладывая себе вторую порцию холодца и щедро намазывая его хреном.

– Конечно. Зря, что ли, мы так наряжались. Еще и петь будем. Алексей знаешь как поет под гитару.

– Алексей?

– Алексей, муж Марины. Алексей Злотников.

До Кирилла наконец дошло:

– Злотников! Так это же он, да? Художник! А я-то думаю, откуда мне его лицо знакомо! Так вот почему ты при галерее!

– Как это – при галерее? Галерея – моя… Ой, подожди! Стивен встал, сейчас что-то скажет!

Кирилл только что узнал, кто такой Стивен – пили за детей, которых заставили подняться: Маруся, Ванька и Стёпик шуточно раскланялись, потом, чуть помедлив, поднялась и Рита. Юля быстрым шепотом объяснила Кириллу, при чем тут Рита и Стивен – он, впрочем, уже и не удивился бы, если б оказалось, что Стивен на самом деле Маринин сын. И еще у Марины близняшки, которые где-то там, на детской половине – там же и младший сын Юли, и другие дети, про которых Юля уже не стала ему говорить, видя, что Кирилл и так слегка напуган обилием родственников. Стивен встал и, улыбаясь, пошел в обход стола к Марине и Алексею, сидевшим как раз напротив Юли и Кирилла.