Он – Форс

– У нас будет время после того, как мы тебя подлатаем…

– Время на что?

Короткий многозначительный взгляд – расплавленное серебро. Мое персональное болото, которое затянет так быстро, что не заметишь.

– На все.

«Что хочется».

– Нет. – Умным быть душераздирательно, противно. – Я не буду сегодня с тобой спать. Даже целоваться…

– Правда? – он спросил это, не глядя на меня. Мягким, спокойным тоном. Мол, болтай, приятно слушать – так отвечают, когда ни на секунду тебе не верят.

– Знаешь, и приезжать меня спасать больше не нужно. – Ну и пусть я психованная истеричка, куда важнее сделать шаг прочь от пропасти. – Можешь больше не звонить…

Вот и призналась в слабости.

– Мне кажется, или ты прямо сейчас пытаешься отправить меня в «бан»?

«Пытаешься…»

Пытаюсь.

На этот раз другой взгляд, мягкий, но нечитаемый, сложный.

С моей стороны тишина.

– Мне еще раз тебя связать?

Прохладный вопрос. И очень жаркий.

Сердце екнуло.

– Зачем?

– А после обнять. Чтобы поняла, чтобы еще раз почувствовала важное – дала себе время это сделать.

Не хочу снова напополам.

– Не нужно. – Мне придется что-то объяснить, иначе неправильно. – Понимаешь, не хочу так… Больше.

– Как?

Колено он «дочинил», принялся складывать обратно в саквояж мазь, бинты. На меня смотрел коротко, многозначительно, очень глубоко. Неприятно открывать душу, стремно, когда там одни комплексы. Но придется.

– Не хочу быть, как сегодня… собачкой, которую оставили привязанной у магазина. И забыли. Сидеть и целый день ждать, что-то кто-то позвонит, напишет, даст знать, будет ли новая встреча. Не люблю висеть в невесомости. Не люблю, когда номер, который ты больше всего хотел записать, вдруг превращается в сплошные нули. Когда тебе постоянно отвечают на вопросы загадками или не отвечают вообще.

Форс мог ввязаться в спор. Мог заявить что-то типа «я отвечаю, спрашивай» или «я был занят». Он, однако, просто молчал, слушал – не каждый так умеет.

А меня несло.

– Хочешь возразить? Что ты не загадочный? Что весь такой открытый рубаха-парень? Давай проверим. Так как ты узнал, что я буду сегодня на обрыве? Как сбил меня прямо перед падением?

В ответ тишина – «неважно».

– Хорошо, – я хлопнула себя ладонью по здоровому колену. – Может, расскажешь, что ты делал тогда в особняке, в котором мы встретились? Танцевал? Пришел по приглашению кого-то из друзей? У тебя вообще в том доме были друзья?

– Я там работал.

Насколько спокойный ответ, настолько же ничего и не описывающий.

– А кем ты работаешь? Ты пояснил что-то про безопасность, но ничего конкретного.

«Всему свое время» – витало в воздухе.

Аптечка отправилась в багажник. Крейден захлопнул его крышку, уселся на противоположный ствол, оперся локтем на согнутое колено, всем видом выразил, что продолжает внимательно слушать. Терпеливый, как удав, собранный и расслабленный. Я оценила его выдержку. Итан бы уже визжал. Я слышала пару раз, как во время наших ссор и взаимных придирок он срывался на визг, на неприятный фальцет. Потел, сжимал кулаки в бессилии, начинал нервно дрожать. Крейден не дрожал. Он даже не выказывал раздражения, хотя я уже опасно полыхала.

– Поэтому я и не хочу с тобой этим вечером… сближаться, понятно? И ждать твоих звонков бесконечно не хочу. Привязываться к эгоисту, который даже не считает нужным оставить свой номер телефона!

«Дался мне этот номер». А вот дался!

Тишина в ответ, долгий взгляд. Ни слова, ни упрека. Трещал костер, вместе с ним с треском искр выходил из меня жар праведного гнева. Вот и высказалась. Тоже было нужно, и будь что будет. Если обидится, его право – пусть уезжает, пусть пропадает на сутки, на неделю, на год.

Я напыжилась.

А спустя пару секунд услышала фразу:

– Что ж, я услышал, как ты не хочешь. Но пока не услышал, как ты хочешь. Расскажешь?

(MKC, Sofuu – Broken Soul)

Мне пришлось выдержать долгую паузу – не театральную, настоящую. Поделиться чем-то настоящим, ценным? Что ж, почему нет.

– Я хочу знать…

Пришлось помолчать, сформулировать фразу. И хотя взгляд Крейдена был похож на сканер, читающий мою частотную составляющую, вслух Форс ни о чем не спросил.

– … знать, – я прочистила горло, – что все по-настоящему, обоюдно, честно. Если уж нырять в любовь, так до конца, как в книгах, в фильмах. До самого дна и без страха.

«Понимаешь?»

Человек напротив молчал.

– Хочу знать, что могу писать своему мужчине сто смс в день, и что он будет улыбаться, читая каждую из них. Знать, что он ответит на большинство, даже если занят. А если не ответит текстом, то обязательно ответит мысленно. Знать, что у нас нет друг от друга секретов, потому что самые главные секреты – наши с ним, одни на двоих. А не все, что снаружи. Хочу, чтобы он охотно делился со мной тайнами, потому что мы команда, потому что я всегда за него, а он за меня. Хочу знать, что буду им принята в любом настроении, что могу прийти с хорошим и плохим. Хочу просто знать, что он у меня есть всегда, каждую минуту. А не «набегами» – сегодня есть, а завтра нет… Хочу утонуть в одном на двоих чувстве до конца. Без страха удариться ногой о камень, если в него нырну.