Читаем Он меня понимает (СИ) полностью

- Ты увиливаешь от ответа, грешник... – Моё пёрышко нежно, но настойчиво провелось по всей длине от яичек до кончика, а потом нажало очином на разошедшуюся дырочку. – Рассказывай, на что она клопала в жеребячестве, а то тебе самому не станет скучно, когда я тебя защекочу в этом же чане!

- Ар-р-рх-х, – Агнар поджал лапы и оскалился. – Она... Больше всего на свете... Любила Октавию Мелоди... И каждый день повязывала на себе верёвки так, чтобы они вонзались ей прямо в её маленькую щёлочку!

Но его остановил золотой хвостик, что провёлся по спинке между крылышек, вынудив с хохочущим стоном нагнуться обратно ко мне и дёрнуться в ещё большем смехе о подставленное пёрышко, упёршееся в пупочек.

- Так она была лезбияночкой... Да ещё и бдсмной поней... Расскажи об этом подробнее! – Пёрышко второго крыла легонько провелось по мошонке между опухших от колкого и щекотного удовольствия яичек.

- Это всего лишь безобидное... Увлечение... – дракон мило зажмурился, сбившееся дыхание участилось, крылья мелко подрагивали. – Её больше всего заводили связанные жеребцы... И кобылы... А-а-ах, хватит!

Я аккуратно провела пёрышком вниз и щекотнула им по всей длине его стержня.

- А-м-м-мрф... – простонал дракон. – И её очень заводит, когда самцы лижут кобылкам их щёлки! Очень!

- М... А кобылки кобылкам? – Хвостик мой опоясал талию самчика, мерно махая под животиком. – Друг другу, постоянно и долго... Мы нашли под подушкой книжку с каплями слюны на одной главе. Хелли была такой несдержанной... Интересно, кроме как с Мирдалом, она спаливала свои пристрастия когда-нибудь? – Чтобы сильнее позлить самчика, своим длинным язычком я лизнула его кончик и потёрлась о него пушистым носиком, изводя его недостижимым видом поглаживающих жестов у собственной щёлочки.

- А-а-а-ра-разъеби меня Селестия!

Я вовремя успела схватить лапой его надувшийся стержень, отчего дракон даже согнулся.

- Ты всегда был нетерпеливым, но не настолько же! – назидательно произнесла я.

- Мирда... Умоляю, дай мне... – Агнар пристыженно взглянул на меня. – Я же лопну!

- Не думаю! – усмехнулась я. – Ты всего лишь на грани!

Своим коготком я прикоснулась к его кончику и слегка надавила. Его жалобный писк был заглушен, когда я заткнула его носик, подскочивший от слишком мучительного удовольствия, низом своего животика. Самец инстинктивно среагировал, с преданно-счастливым взглядом запустив язычок вовнутрь... И натолкнулся на тоненькую плёночку, что я сразу от него отодвинула, отпустив мордаху и стерженёк.

- Неужели Хелли никогда не пользовалась своим служебным положением? – Созерцая отчаяние недоведения на смущённой и жалостливой морде Агнара, я принялась гладить утопленницу по длинной шикарной гриве, а потом сунула лапку поглубже, чтобы потереть ей щёлочку коготком. – Интересно, она ещё кого-то связывала? А её? Ну а ты, Агнар, неужели ты в первый раз попал впросак?

- Один раз она привязалась к дереву... И простояла целую ночь, потому что слишком перестаралась... – Агнар с трудом перевернулся на живот. – И я...

- Разлюбил меня? – спросила я, ловко обвив его правое предплечье хвостом и потянув обратно. – Настолько, что решил довестись без меня?

- Так тебе же больше нравится играть с кобылами! – выпалил дракон. – А что касается меня... Ты уже третья кобыла, которая ловит меня в сети! И третья же, что не даёт мне разрядиться!

Извиваясь, он подполз к моей задней лапе и униженно высунул язык, лизнув коготки. Я приподняла лапку, позволяя самчику немного поиграться, чтобы он не потерял интерес, но тут же со звонких хохотом, взмахнув крылышками, отступила – какие же самки щекотливые создания, не могут вынести даже язычка на подошве!

- Да... Я очень люблю кобылок! – Я добавила Агнару ещё несколько верёвок, привязав его к одной из подвальных колонн, чтобы у него ударила в голову сперма от воспоминания о прикованной к дереву кобылочке. А сама, потянувшись, залезла в чан, чтобы, плавая на поверхности немного густого состава, приобнять ласковую поняшку всеми лапками, опуская пальчик одной из них к её клитору, и наблюдать за осипшим от кипятившего его желания Агнара, который мог только забавно дрыгать своими копытными ножками и бить о пол пушистенькой кисточкой обёрнутого вокруг столба хвоста.

- Клоп-клоп! – Я перевернула под собой кобылочку и немного нырнула, лизнула её медленно между ножек, щекоча щёлочку выдуваемыми пузырьками.

- Не трогай меня... – пропищал Агнар умилительным голоском доводившейся Хелли. – Я же сейчас от одного только... Вида...

Он задёргался, но золотистая верёвка держала дракона крепко, так, что у него не было ни малейшей возможности высвободиться. Я же аккуратно просунула хвостик в её отверстие и задвигала им там, доводя Агнара до исступления. Синешёрстый резко дёрнул головой, ударившись затылком об столб, и взвыв на весь подвал.

- Алгамир! Алгамир на помощь! Селестия...

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары