Он - мой лёд

- Да, - я сжала его руку, опасаясь, как бы это не стало поводом для разговоров, причём ничуть не меньшим, чем наши четыре на две пары медали – их с Наташей золото и значащее так много для нас с Пашей серебро.

Вот только вечером встретиться у нас тоже не получилось. Стоило мне, вернувшись в гостиницу, принять душ и прилечь с мыслью, что через полчаса я обязательно встану, стало ясно – нет. Усталость, как физическая, так и эмоциональная, накатила резко, волной. Всё, на что у меня хватило сил – отправить Тиму короткое сообщение с пожеланием доброй ночи и словами, что на сегодня я не способна ни на что. Ни на что от слова «совсем».

Разбудила меня Маша. Вернее, её сообщение в мессенджере, в котором она спросила, может ли зайти ко мне через полчаса.

Ответив, что буду ждать, я заставила себя подняться и включила стоящий на тумбочке чайник. Яркое зимнее солнце вовсю пробивалось сквозь неплотно задвинутые занавески. Раздёрнув их, я прищурилась, глядя на присыпанные снегом аккуратные улицы Берна.

Не успела я налить себе чашку кофе, в дверь постучали.

- Быстро… - начала я было, открыв дверь, собираясь сказать подруге, что не то что получаса – десяти минут-то ещё не прошло, но за дверью стояла вовсе не Маша.

- Я пройду? – спросила мама, посмотрев на меня. Холодно ли? Сдержанно?

Немного растерянная, я отступила, пропуская её в номер и только теперь заметила в её руках небольшой подарочный пакет насыщенного изумрудного цвета с серебристыми ручками-ленточками. Не знаю почему, но именно он показался мне самым ярким во всём этом утре – не солнце, не лежащий на тумбочке возле постели футляр с медалью, а именно этот пакет.

- Я тебя разбудила? – снова спросила мама, войдя в комнату вслед за мной.

К чему был этот вопрос, я не знала. Наверняка она почувствовала запах кофе. Наполняющий комнату.

- Нет, - ответила я.  – Я недавно встала.

- Хорошо, - она как будто испытывала неловкость. Так же, как и я.

Должен ли был кто-то из нас просить прощения? Было ли за что? Стоя друг напротив друга, мы молчали, зная, что ни одна из нас не сделает этого. Должно быть, я действительно повзрослела. Должно быть, она поняла это и поняла не в эту минуту, а раньше.

- Зачем ты пришла? – хотела, чтобы прозвучало это более отстранённо, может быть, даже жёстко, но вышло устало, на выдохе.

Запах кофе манил сделать глоток, и я, не удержавшись, взяла чашку. Тепло её обожгло пальцы. Сделав глоток. Я опять посмотрела на мать, тогда как та не сводила взгляда с меня.

- Принесла тебе кое-что, - сказала она наконец.

Я ожидала банальностей вроде «хотела поздравить тебя», однако не услышала ничего похожего.

- Открой, - подала мне пакет.

Пальцы мои коснулись ручек не сразу. Долго я молча смотрела в глаза женщины, во многом благодаря которой была здесь и сейчас. Без прошлого нет настоящего, без настоящего – будущего…

- Что это? – ленты легли в мою ладонь.

Отвечать мама не стала, отошла к окну и, повернувшись ко мне спиной и устремила взгляд вдаль. Лица её касалось солнце. Падая на волосы, оно золотило их, вырисовывало мелкие морщинки вокруг её глаз. Раскрыв пакет, я достала бархатную коробочку. Распахнула, хотя нужды в этом не было, потому что я и так знала, что внутри.

- Зачем? – тихо спросила я.

В коробочке на бархатной подложке лежала медаль. Золотая олимпийская медаль моей матери – главная в её жизни. Главная медаль в жизни любого спортсмена.

Снова повернувшись ко мне, мама расправила спину.

- Это мой тебе подарок, Ольга.

- Но…

- Не всегда я была права, - она подошла немного ближе, но разделявшее нас расстояние всё равно оставалось довольно большим. – Не всегда поступала правильно и принимала правильные решения. Не только в отношениях с тобой, но и вообще. Но я хочу, чтобы ты знала – я никогда не жалела о том, что родила тебя. Никогда не жалела о том, что ты моя дочь.

Сказав это, она пошла к двери. Я же так и стояла возле стола, держа в руках коробку с медалью. И только когда поняла, что мама вот-вот выйдет в коридор, бросилась следом.

- Мам! – крикнула, нагнав её уже на пороге. Порывисто схватила за руку.

Она обернулась ко мне. Слёз в её глазах не было, как и в моих, и всё же она первой обняла меня. Прижала, и я сделала то же самое.

- Вчера я сказала твоему отцу спасибо за тебя, - голос её зазвучал глухо. – Сегодня я говорю спасибо тебе за то, что ты моя.

- Мам… - выдавила я. Нет. Всё-таки вот они – слёзы…

- Ты можешь быть кем угодно, Ольга, - она отстранила меня. Сдавленные нотки всё ещё звучали, но вернулась и прежняя твёрдость. – Можешь жить где угодно и заниматься чем хочешь. От этого быть моей дочерью, ты не перестанешь.

- И всё-таки ты подарила мне свою медаль…

- Да, - она коснулась ручки двери.

- Зачем? – спросила я снова.

- Хочу, чтобы она была у тебя.

- Только за этим? – я достала медаль из коробочки. Положила на ладонь и посмотрела на неё, потом опять на маму.