On my skin (СИ)

Кожа под татуировкой снова стала гореть. Но Драко не обращал на это внимание. Ноги сами несли его обратно в подземелья. Его место там. Не с Грейнджер. Возможно, когда-то будет иначе, но сейчас… Нет. Она и так слишком много ему дает, чтобы он посмел просить о чем-то большем. Все не может измениться так быстро.

Малфой зашипел и прислонился к холодной стене, чувствуя, как праведный огонь жжет ее имя на его коже. Он рванул рубашку вверх и постарался рассмотреть надпись. Безуспешно. Картинка плыла перед глазами. Полутьма коридоров тоже не способствовала ясности зрения. Он коснулся своего ребра, но резко выдохнул и отстранился. Собственные прикосновения лишь больше раздражали воспаленную кожу. Совершенно не тот эффект, который оказывала на него Грейнджер.

Приглушенный стук кроссовок раздался где-то слева от него, но он не мог обернуться. Его душили сдерживаемые слезы, и Драко точно не мог сказать от чего — от физической боли или из-за того, что его мир был каким-то не таким. Неправильным.

Он сморщился от едва терпимого жжения, закрыл глаза и стукнулся затылком о камень. Вероятно, если этот зуд не прекратится, он просто отключится.

— Твою ж мать, — Драко почувствовал, как плывет его сознание и уже приготовился к худшему, как что-то прохладное коснулось ребра. Сначала через ткань рубашки, а затем, отдернув ее, пробралось к коже. Чьи-то нежные руки за запястья которых он ухватился, пребывая в полубессознательном состоянии и не позволяя отстраниться хотя бы на миллиметр.

— Грейнджер… — прошептал, не открывая глаз. Он был уверен, что это не может быть никто другой. — Ты здесь? Ты рядом…

Подушечки пальцев скользили по его боку и животу. Она была такой теплой, такой реальной. Ее близость так сильно успокаивала его.

— Ты идиот, — сдавленно прошептала она, задыхаясь и утыкаясь лицом в его плечо. — Ты сбежал, взвинченный… — выдохнула в его шею, опаляя ее своим сбивчивым дыханием от быстрого бега. — Соулмейтам нельзя расставаться в течении двадцати четырех часов после закрепления связи. У тебя мог быть болевой шок и… — ее мокрые ресницы защекотали его ключицу, и она не смогла вымолвить больше ни слова.

Гермиона всхлипывала, обнимая его. Она цеплялась за него так, словно он снова мог сбежать. Но он не хотел.

Когда боль, вызванная воспалением метки, отступила, Драко обхватил ее ладонью за талию, прижимая к себе. Он спрятал лицо у нее в волосах и глубоко вздохнул. Легкие снова стали нормально функционировать и ясность зрения вернулась. Он приковал свой взгляд к одиноко горящему факелу на противоположной стене, пока ее плечи вздрагивали, а с губ срывались рваные всхлипы.

Малфой крепче прижал ее к себе, забираясь рукой под свитер. Он гладил ее до тех пор, пока ее дыхание заметно не выровнялось.

— Твоя метка… — начал он, едва узнавая свой охрипший голос, — тебе было больно?

Грейнджер шумно вздохнула, качая головой.

— Не так, как тебе. Всегда больнее тому, кто уходит. Это значит… — она шмыгнула носом. — Значит, что ты не до конца принимаешь связь. Отторгаешь родственную душу нежеланием провести это время вместе. Жжение напоминает тебе о том, что это обязательно. Иначе…

Она снова замолчала и подняла свой взгляд. Уже третий раз за вечер она плакала. Из-за него. Разве это все, что он может ей предложить? Он обещал позаботиться о ней.

— Не делай так, Драко, ладно? Я… Мне страшно, когда я думаю, что ты не хочешь меня принимать.

Его подушечка большого пальца, которой он очерчивал ее ребра, замерла.

— Прости, — откровенно прошептал, чувствуя себя последней сволочью. — Эта ночь… Я…

Он вздохнул.

— Я и понятия не имел, чем обернется мое девятнадцатилетие. И то, что мы не можем быть вместе публично… Это не то, что я хотел бы тебе предложить, не то, чего ты по-настоящему заслуживаешь.

Гермиона удивленно моргнула.

— Ты права, нас не должны видеть. Ни гриффиндорцы, ни слизеринцы. Никто. Я не могу претендовать на твое личное пространство нигде, кроме чего-то… — он взмахнул рукой, обводя коридор, — подобного. Скрываться унизительно, но это… — тяжелый вздох снова сорвался с его губ. — Единственное, что я могу себе позволить рядом с тобой.

Во взгляде Грейнджер ширилось понимание ситуации, и она в неверии уставилась на него. Ее ладони по-прежнему прятались под его рубашкой, но она не двигалась.

— Малфой, — прошептала она, смотря прямо в его глаза, — когда я сказала, что нас может кто-нибудь увидеть, ты решил, что я не хочу, чтобы кто-то узнал, что твое имя на моей коже?

Он немного помедлил и кивнул.

— Это же очевидно, Грейнджер.

Драко чувствовал, как она напряглась в его руках. И затихла. Он крепче обнял ее, боясь, что это затишье перед бурей и она собралась сбежать.

Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула. Очевидно, она пыталась сдержать желание накричать на него.