On my skin (СИ)

— Драко… Ты… Мы… Мы закрепили связь, — еле слышно проговорила, мягко пропуская через пальцы пряди его волос.

Малфой неожиданно замер, а затем медленно распрямился, всматриваясь в ее лицо. На секунду он испугался, что в ее голосе промелькнуло сожаление, но… в карих зрачках плескалось такое облегчение, что он не сдержал дрожащего выдоха.

— Мы закрепили связь, — снова повторила она и уголки ее губ поползли вверх, а глаза лихорадочно заблестели. Кажется, она собиралась разреветься от этой мысли. — Ты позволил. Я так боялась, что этого никогда не произойдет, — ее голос дрожал, а одна из ладоней цеплялась за его плечи так, словно он был для нее спасением.

Наверное, это было смешно и самонадеянно, что он допустил такую мысль, но именно это ощущение она дарила ему, удерживая всего в нескольких дюймах от себя. Он мог дать ей что-то. Нематериальное, нет. Но что-то не менее значимое — то, что он привык отдавать тем немногим, кто был ему дорог. Забота и внимание. Привязанность. Все это было в нем. Всегда.

Гермиона давала это ему на протяжении нескольких последних месяцев. И на это все он отвечал ей невероятно лживой фразой: «Это просто секс. Просто способ снять напряжение».

Это не было просто способом снять напряжение. Для этих целей подошла бы любая девчонка. Но это была Грейнджер. И он стал у нее первым. И, да, он был гребаной задницей, когда после произошедшего на следующий день, отпустил шутку о том, что она отдала ему самое дорогое, что у нее было — свою девственность, и что это упущение ее биографии навсегда останется с ней, но…

Он был с ней таким нежным и внимательным, когда это происходило. Не только в первый раз. Практически каждый раз.

По большей части, Драко не был грубым. Он держался от нее подальше, когда его настроение балансировало на грани злости и отчаяния. Он не позволял себе приближаться к ней, когда мог навредить. Малфой боялся сделать ей больно. Хотя это не отнимало того факта, что его колкие слова ранили ее, когда он переходил грань дозволенного и оборонялся. Когда подпускал ее слишком близко. Когда чувствовал себя уязвимым.

Он все еще был потерян, расстроен и зол, когда она впервые заговорила с ним после инцидента с поцелуем. Он так боялся впускать ее в свое личное пространство. В свою голову. В свое сердце. Что все эти факты, вместе взятые, заставляли его регулярно выпускать свои ядовитые иголки.

Драко до последнего сопротивлялся собственным чувствам, поселившимся в нем, по отношению к Гермионе. До сегодняшнего дня. Ночи. До своего девятнадцатого дня рождения.

Он вздрогнул, когда мокрые ресницы защекотали шею. Грейнджер плакала, тихо всхлипывая и отчаянно хватаясь за его плечи.

Малфой притянул ее к себе, утягивая от стены и обнимая ладонями под лопатками. Он целовал ее в районе уха и касался губами волос, осторожно уводя за собой к дивану. Драко готов был бесконечно гладить ее и ласкать, он хотел спрятать ее в своих объятиях. Он не хотел возвращаться в подземелья и оставлять ее одну.

— Тише, ш-ш-ш, — он притянул ее к себе, когда откинулся спиной на диванные подушки. — Я останусь здесь. Я никуда не уйду.

Грейнджер обнимала его за шею. Обнимала так крепко, что впору было задохнуться… от счастья.

Если Драко заслужил это, то теперь ему всю жизнь придется совершать только благостные поступки. Он усмехнулся этой нелепой мысли и поцеловал ее в макушку.

Огонь, потрескивающий в камине, согревал тело и ласкал слух.

— Я не приготовила тебе подарок, Драко, — наконец прошептала она. — Я не думала, что ты сегодня придешь, — она замолчала, но он чувствовал, что она хочет добавить что-то еще. — Если честно, я вообще не была уверена, что когда-нибудь снова увижу тебя, — Гермиона шумно втянула носом воздух, одной рукой соскальзывая к его груди.

Медленно скользя где-то между его телом и тканью рубашки, она отстранила хлопковый материал, обнажив переливающуюся метку. Слабое сияние еще исходило от татуировки мягкими волнами.

Малфой потянулся вперед, отвернув часть ее свитера, и устремляя взгляд на свое имя у ее ребра. Пальцы сами скользнули по черно-серебристым буквам.

— Чье имя ты хотела бы видеть здесь на самом деле, Грейнджер? — подумал он и понял, что невольно произнес это вслух.

Гермиона подняла на него недоумевающий взгляд.

— Когда ты впервые узнала о существовании соулмейтов, чье имя ты загадывала?

Грейнджер неожиданно покраснела и облизнула губы.

— Скажи честно. Это простое любопытство.

— Я не загадывала… — тихо проговорила она, отводя глаза. — Я не знала. До своего девятнадцатилетия. Мне объяснила Джинни.

— Уизлетта в курсе твоей татуировки? — он нахмурился, когда понял, что у Гермионы может быть кто-то близкий, кто был в курсе их странных взаимоотношений.

— Да. Она знает, — в ее голосе мелькнул оттенок вины, и он крепче обнял девушку, давая понять, что все в порядке.

— Блейз тоже в курсе. О нас.

Гермиона вздрогнула.

— Обо всем? — ее взгляд на несколько секунд устремился к его метке. Когда ее внимание вновь вернулось к его лицу, он сдержанно кивнул. — И… как он принял?

Драко устало улыбнулся, изогнув уголок губ.