Он не хотел предавать

Никаких особо вопиющих ляпов в работе следственной комиссии следователь Олег Мочалов не обнаружил. Судя по архивным документам, все было сделано как положено: составлены протоколы, опрошены свидетели и потерпевшие: вдова Завальнюка — Любовь Сергеевна Кричевская-Завальнюк, водитель Леже, сторож из строительного вагончика, начальник ремонтно-строительного участка и другие… На месте аварии работала экспертная группа, и вывод комиссии ни у кого не вызвал подозрений: произошел несчастный случай. Бригадира ремонтно-строительного участка обвинили в нарушении правил хранения техники, и на том дело за отсутствием состава преступления закрыли, а материалы сдали в архив.

Уточнив все это, Мочалов отправился в офис генерального управления «Угры» на Ленинском проспекте. Свой обход следователь начал с кабинетов «верхов». Он представлялся, говорил, что разыскивает некоего Пьера Луи Леже, который работал здесь водителем. «Верхи» округляли глаза: какой еще Леже? Впервые слышим. Нет, такой здесь никогда не работал. Иностранец? Француз? Нет-нет… Никогда.

— А как звали водителя Завальнюка?

— Как звали его водителя? — «Верхи» хлопали глазами и морщили лбы. — А как его звали? Оля (Юля, Даша… Секретарши оказывались осведомленнее руководителей), ты не помнишь, как звали последнего водителя Егора Ильича? Да, того, Француза… Петр? — И утомленно — в сторону следователя: — Петр, а фамилия… Кто помнит фамилию?

— Вроде бы Лежнев, — подсказывал референт.

— Да, точно, Петр Лежнев.

— А почему вы его Французом назвали? — удивился Мочалов.

— Да это так, прозвище. Почему Француз? А кто ж его знает… Вы поговорите с народом…

И отсылали следователя к «низам», что и требовалось.

Это было первое любопытное открытие Мочалова: никто в управлении понятия не имел, что Лежнев — иностранец.

Больше информации Мочалов почерпнул, общаясь с женщинами из бухгалтерии и отдела кадров, а также покуривая в гараже в обществе других водителей. Там Олег узнал, что Лежнев проработал у Завальнюка недолго: месяц — от силы два. Никаких документов — трудовой книжки или трудового договора — в бухгалтерии не оказалось, кроме написанной от руки бумажки — заявления Лежнева о приеме на работу. Эту бумажку Олег отксерокопировал, хотя в ней не было ничего интересного: «Я, Лежнев Петр Иванович, прошу принять меня на работу водителем…» и так далее. Судя по этой бумажке, Лежнев настаивал на отечественной версии своего происхождения.

Мочалов, смекнув, как следует общаться с народом, давить на иностранное происхождение Лежнева не стал и тут же узнал такие факты: зарплату водитель получал в бухгалтерии по личной записке Завальнюка. Зарплата была небольшая — триста долларов, но в деньгах Лежнев себя не ограничивал, явно жил не на одну зарплату. Например, он обедал в столовой для сотрудников управления, в то время как все рядовые работники — бухгалтеры, секретари, водители, курьеры — ходили обедать в ближайшую пельменную.

О его личной жизни никто ничего не знал, но по неким своим приметам женщины определили в нем человека неженатого. В Москве Лежнев снимал квартиру, ездил на иномарке, хорошо одевался. Да, квартиру он точно снимал, и вот как это выяснилось. Лежнев попал в аварию в начале августа, не успев получить зарплату за июль, и его деньги долго лежали в отдельном конверте в ящике стола бухгалтера Софьи Павловны. Но Лежнев за зарплатой так и не явился. Его вообще никто не видел с того дня, когда около десяти часов вечера они с хозяином сели в «лексус» Завальнюка и уехали.

Софья Павловна долго звонила Лежневу по номеру, указанному в его заявлении о приеме на работу.

— И что? Не дозвонились?

— Дозвонилась. Но ответили другие люди. Сказали, что они снимают эту квартиру и никакого Лежнева никогда в глаза не видели.

— Ясно… А как Лежнев попал на работу к Завальнюку?

Женщины в бухгалтерии пожимали плечами. Кое-какие подробности Мочалов смог вытянуть из бывшей помощницы покойного Завальнюка.

— Я слышала, что Лежнев до этого возил его жену, — сказала она. — Но только не говорите ей, что это я вам сказала. Она меня съест.

— Что, стервозная?

Помощница вздохнула: еще какая!

— А где она сейчас? Я хотел бы и с ней встретиться.

— Любовь Сергеевна уехала. Может быть, будет в течение дня.

— А не подскажете, куда она уехала?

— Что вы! — усмехнулась девушка. — Любовь Сергеевна никогда не сообщает, куда едет и когда вернется!

— А не знаете, долго этот Лежнев работал у нее?

— Не знаю. Любовь Сергеевна появилась здесь всего пару месяцев назад. При жизни Егора Ильича она здесь не работала.

— А где она работала?

— У нее своя FM-радиостанция. «Звездопад» слушаете?

— Это ее? — с уважением покивал Мочалов. — Солидно. Это где реклама такая смешная: «Пиво — это то, что надо для здоровья мужиков», — не в тональности напел он, прищелкивая в ритм пальцами.

Но помощницу расшевелить не удалось, она сидела с кислым лицом, словно одно воспоминание о «молодой хозяйке» вызывало у нее зубную боль.

— А правда, будто Лежнев был ее любовником?

Девушка криво усмехнулась:

— Не знаю, но сомневаюсь. Вы бы видели этого Лежнева…

— Что? Замухрышка?