Он не любит меня

— Для тех, кто меня не знает, я миссис Келлер, и в этом году я буду преподавать алгебру у вас. — Ее взгляд метнулся назад, когда она заметила вошедшую девочку, которая держала капюшон на голове, скрывая свое лицо от всех. Новая ученица не двигается и просто смотрит прямо перед собой. Она также не вошла с сумкой или блокнотом, что странно, потому что я знаю, что мама и папа Тайлера позаботились бы о том, чтобы у нее были необходимые принадлежности. — Я бы хотела, чтобы каждый из вас взял лист бумаги и написал абзац, в котором рассказал бы мне, что вы делали этим летом. — Миссис Келлер подходит к своему столу и опирается на край, выставляя руки вперед. — Это может быть путешествие или опыт с друзьями или семьей. Что вам понравилось. Что вам не понравилось. История ваша, рассказывайте ее сами. Это поможет мне узнать вас, прежде чем мы нырнем в предмет.

Все открывают свои рюкзаки, и звук перелистывания бумаги в блокнотах и вырывающихся листов бумаги, становится звуками, которые окружают нас. Я лезу в карман, чтобы взять свою любимую ручку и открыть блокнот на чистом листе бумаги, чтобы записать, чем я занимался все лето. В основном, тренировался, тусовался с друзьями (к черту девушек), ходил на вечеринки, спал и повторял это день из дня.

Я слышу, как миссис Келлер начинает пречислять имена, пока я пишу, и я не обращаю на нее внимания, пока она не произнесет имя Тайлера. Зная, что моя фамилия не так уж далека, я останавливаюсь. Но следующее имя, которое я слышу, заставляет меня остановиться. Моя ручка начинает растекаться по листу бумаги, когда она повторяет имя.

— … Рубиана Мюррей.

Мое сердце падает, а живот сжимается, когда я поворачиваю голову направо в недоумении. Нет. Черт. Не может быть.

— Рубиана Мюррей. Не могли бы вы дать мне знать, что вы здесь?

Девушка поднимает руку, и я вижу, что это синяя толстовка старая и выцветшая, с отметинами на рукавах. Я опускаю глаза на пару старых кед Converse, которые видали лучшие дни. Мой взгляд скользит к грязным шнуркам и носкам, которые стирали так много раз, что удивительно, что они все еще держатся на ее ногах.

— Фу. Мерзость, — говорит Джен слева от меня. — Кто это, черт возьми?

Она говорит это достаточно громко, что Тайлер съеживается на своем месте.

— Я здесь. — Говорит Рубиана тихим голосом, который идет прямо к моему члену.

Черт. Этого не может быть. Это, должно быть, плохая шутка.

— Вы двое родственники? — Спрашивает ее миссис Келлер после того, как Руби опускает руку. — Не могла бы ты снять это со своей головы на моем уроке? Я хотела бы видеть, с кем я разговариваю.

Ее пальцы стягивают капюшон свитера, открывая те же светлые волосы, которые я помню с детства, за исключением того, что она носит косы, концы которых заправлены сзади свитера, так что вы не можете сказать, какой длины ее волосы.

У нее загорелое лицо с таким же маленьким носом и губы оттенка красного. Ее нижняя губа немного больше верхней, что делает ее немного надутой, что возвращает воспоминания о ней. Я никогда не забуду эти губы, которые идеального оттенка красного. Не слишком глубокого или яркого, в самый раз. Оттенка, который хочет получить любая девушка, когда наносит красную помаду, но должна несколько раз промокнуть губы салфеткой, чтобы получить нужный цвет, но не Руби. На ней все естественно.

— Так лучше. Спасибо, Рубиана. Я спросила, вы с Тайлером родственники?

Она продолжает смотреть прямо перед собой, но все смотрят в ее сторону. Интересно. Все ждут ответа. Сплетники ждут, чтобы поглотить информацию о том, что у одного из популярных парней в школе есть сестра, о которой никто не знает.

— Нет.

Теперь все внимание приковано к Тайлеру.

— Нет, — повторяет он. — Мы не родственники. У нас просто одна фамилия.

— О, ладно. Простите. — Ее взгляд метнулся к Руби. — Руби, можешь начать писать, пожалуйста. Я заметила, что у тебя на столе нет ни листка бумаги, ни ручки.

Некоторые усмехаются, включая Криса, Джен и Николь.

Тайлер открывает свою сумку с книгами с большей силой, чем нужно, и хватает лист бумаги и ручку с хмурым выражением лица. Он встает, подходит и кладет бумагу и ручку на стол Руби.

— Не позорь меня. В следующий раз будь готова, — шепчет он ей.

Ее глаза сверкают в его сторону, и я клянусь, что вижу, как уголок ее надутых губ приподнимается в усмешке.

Джен смеется.

— Пожалуйста, Тайлер. Ее обувь способна смутить кого угодно. Что это?

Все смеются над ее шуткой.

— Ей есть чего смущаться, и это не имеет к тебе никакого отношения. — Говорю я Джен.

— Да ладно, ребята, дайте ей передышку, — ругает миссис Келлер, но я не чувствую себя плохо. Она этого заслуживает. — Кай Ривз.

Когда она слышит мое имя, она поворачивает голову, широко открывает глаза, и это все внимание, которое мне нужно. Узнавание. Шах и мат. Она помнит. Ее глаза находят мои темные, и я смотрю на нее. Моя реакция, должно быть, удивляет ее, потому что ее губы приоткрываются. Ее брови слегка сходятся вместе.