Он/Она

Рокотов присаживается напротив. Молчит. Я изучаю информацию, вникаю в каждое слово и предложенный формат рекламы. Хорошо работают в его фирме: всё по полочкам, грамотно, понятно. Мне нравится, когда люди знают, чего хотят, озвучивают желания и вносят грамотные коррективы.

Почему-то именно перед ним мне хочется выглядеть профессионалом своего дела. Мне противна сама мысль, что он может себе позволить думать обо мне плохо. Хотя, возможно, уже думает. Прыгнула в постель к незнакомцу, даже имя не спросив. О да, он имеет полное право думать обо мне так, как ему вздумается!

– Всё грамотно и понятно, – поднимаю глаза. – Только хотела бы попросить контакты для связи с вашим рекламным отделом для уточнения возникающих вопросов и внесения изменений, если потребуется. Мне проще работать напрямую.

– Все окончательные решения только через меня, – уточняет, протягивая мне контакты своих работников. – Последнее слово за мной. Всегда.

А вот сейчас это его «всегда», кажется, было адресовано мне. Лёгкая дрожь проносится по телу, оседая внизу живота раскалённым клубком. После вчерашнего поцелуя в лифте я чётко осознала, что моё тело требует именно Рокотова и никого другого.

Игра взглядами продолжается. Мы молчим, обмениваясь лишь прерывистым дыханием и желанием произнести хоть что-то вслух. Но слова так и не срываются с губ, оставаясь навечно запечатанными внутри.

Не замечаю, в какой момент Герман поднимается, пропадая из поля зрения. Через секунду чувствую его за спиной и обжигающее дыхание на своей шее. Вмиг покрываюсь предательскими мурашками. Тело, словно говорит ему «да», просит не останавливаться, тянется к мужчине, согласное на всё прямо сейчас. Мимолётное касание губами, кожа пылает. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать.

Шорох, и какой-то предмет появляется прямо передо мной на столе. Серёжка… Кленовый листочек, украшенный маленькими бриллиантами. Я так сожалела о её утрате. Нашёл и сохранил. Смотрю не отрываясь. Взять её, значит, подтвердить абсолютно всё: нашу ночь и её последствия. И да, уличить саму себя во лжи, когда так демонстративно делала вид, что его не знаю.

– Я вернулся. – Отец врывается в кабинет, словно торнадо.

Еле успеваю схватить серёжку, сжимаю в кулаке, с опаской озираясь по сторонам. Не хочу, чтобы папа видел. Рокотов лишь слегка улыбается уголками губ, но я замечаю. Я только что сказала «да» по всем пунктам! И проиграла. Ему.

Герман

Взяла серёжку со стола, сжав крепко в руке. Улыбаюсь. Подтвердила, всё подтвердила. Готов скакать до потолка, понимая, что теперь ей не отвертеться. Не сможет сказать, что не узнала, не помнит.

Всё помнит.

Понял ещё вчера, когда целовал её в лифте. Не смог сдержаться. Пока опускались на первый этаж, между нами словно искрило, опаляя этими самыми искрами.

Даже не предполагал, что так изголодался по ней. Тонул в Василисе, сминая вишнёвые губы в страстном поцелуе. Её тело откликнулось мгновенно, разжигая во мне желание.

Хочу её. До звёзд в глазах. Хочу повторения нашей ночи, её в своих руках, растекающуюся от страсти и похоти. После неё у меня никого не было. Даже смотреть не мог на других, желая только свою незнакомку.

И вот сейчас она передо мной, только руку протяни, а касаться нельзя. Отстранилась, выстроила между нами стену, и как её сломать, я пока не представляю. Даже объяснить ничего не могу, потому что не позволит.

На столе вибрирует телефон Василисы. На экране имя «Катя Пирогова». Наверное, подруга.

– Да, Кать, – молча слушает. – Хорошо. Завтра в девять буду в клинике, сдам кровь. Договорились.

– Что-то не так? – тут же вопрос Марка. – С внуком всё в порядке? – Волнительный голос Вайнера заставляет напрячься и меня.

Видимо, эта самая Катя вызывает какую-то ассоциацию у Марка с ребёнком. Внутри, словно струна натягивается, и я понимаю, что переживаю не меньше, а даже больше, чем Вайнер.

Всё-таки это мой сын, или дочь. Уверен, что мой. По-другому быть не может. Даже представлять не хочу, что после меня кто-то касался моей принцессы.

– Всё в порядке, – отвечает с улыбкой, – плановые процедуры.

– Тогда я спокоен, – расслабляется будущий дед.

– Я пойду работать. С вашим заказом, – смотрит в упор. – Всего доброго.

Провожаю её взглядом до самой двери, отмечая тонкую фигурку и стройные ножки, которые так удобно лежали на моих плечах в ту самую ночь. Тело откликается возбуждением в ту же секунду, чем я ставлю себя в неловкое положение.

Интересно, как бы отреагировал Марк на нашу связь? Был бы рад? Так отчаянно желал свести нас пять лет назад, что бы сказал сейчас?

– Герман, мне нужна твоя помощь, – с мольбой в голосе окликает меня Вайнер.

– Чем смогу, помогу. В чём суть? – отвечаю не задумываясь, потому что теперь для меня каждое слово Марка связано с Василисой.

– Я помню, ты рассказывал о своём друге, Глеб, кажется, хороший юрист?

– Да. Юрист. Имеет адвокатскую контору, детективное агентство, ну и сам, конечно, практикует. Настолько хорошо себя зарекомендовал, что многие важные люди пользуются его услугами. Так в чём дело?