Он/Она

– Василисе скажешь, что нанял адвоката. Он будет её ждать уже в суде. Глеб начнёт с ней заседание. А в остальном успокаивай, чтобы не переживала. Она всё-таки беременна, нервничать для неё опасно. Тем более на таком маленьком сроке. – Я и сам бы находился рядом с ней, но ведь не подпустит, упрямая.

– Герман, а ты откуда знаешь, какой у Васи срок? Она не говорила. Я и сам не знаю. – Попался, Гера. Чёрт же тебя за язык дёрнул.

– Ты забыл – я нашёл отца ребёнка, – вовремя выкручиваюсь.

– Да, точно.

– До связи.

Отключаюсь и выдыхаю, наконец, свободно. Всё учёл, ничего не пропустил. Василиса, конечно, понервничает эти дни, но говорить ей ничего нельзя. Встанет в позу, упрётся, будет отказываться от помощи.

Упрямая. Улыбаюсь сам себе, вспоминая недавнюю сцену в лифте. Говорила мне «нет», а глаза кричали «да» так явно, что и слов не нужно было. Её тело откликнулось при первом же прикосновении, дрожала, словно осиновый листок, желая продолжения. И я желал.

Осталось подождать пять дней. Будет моя. Не отвертится, тест ДНК не позволит. Сгребу в охапку и утащу в берлогу, чтобы даже подумать ни о чём не успела.

Моя.

Мои.

Глава 19

Василиса

Вот уже час кручусь перед зеркалом, не могу решить, что именно надеть в суд. Перебрала множество вариантов, наконец остановившись на строгом брючном костюме тёмно-синего цвета.

Я должна выглядеть сдержанно. Хотя какая разница – Игорь в плюсе в любом случае.

Мне нечем оспорить брачный договор. Нечем крыть. Я не могу предоставить отца ребёнка, тем более подтвердить это самое отцовство.

Катя несколько дней подряд уговаривала меня позвонить Рокотову: признаться, попросить, уговорить, в конце концов. Я отказалась. Не могу. Не смогла бы его просить.

И зачем это ему? Мы провели вместе лишь одну ночь. Да, страстную и горячую, но о продолжении никто из нас говорил. Мы вообще не говорили. В его случае признать отцовство в суде означает открыто признаться в измене. Мне всё равно, я развожусь, а он… Я поняла, что великой любви между супругами Рокотовыми нет, к тому же жена Германа уже полгода состоит в отношениях с моим мужем. И всё же…

Сегодня мне снилась девочка со смешными кудряшками и зелёными глазами, как у него. Девочка… Глажу себя по плоскому животику, который совсем скоро станет виден всем, и мечтаю… Мечтаю, как обустрою детскую, куплю много маленьких вещей, игрушек. Папа будет рад. Очень.

Последние дни вёл себя странно. Сказал, что юристы сделать ничего не могут, но был удивительно спокоен, постоянно повторяя, что мне нельзя нервничать. Как-то совершенно равнодушно признал тот факт, что Игорю достанутся миллионы, которых тот не заслуживает. Нанял адвоката, который к одиннадцати уже будет меня ждать в суде. Я бы вообще не хотела видеться с Игорем. Совсем. Уже представила, как он сидит напротив с довольной, ухмыляющейся физиономией, с видом победителя, который смог обмануть всех.

Противно. Как ни странно, я совершенно о нём не думаю. Нет чувств. Даже обиды нет, ненависти тем более. Мне просто всё равно. Но при воспоминании о Германе всё внутри сжимается в сладкой судороге. Иногда настолько остро, что хочет плакать от тоски по нему.

Эти пять дней прошли для нас в молчании. Я работала с его сотрудниками: созванивалась, обменивалась информацией и пожеланиями. Но когда приехала к нему в офис, на месте Рокотова не оказалось. При встрече всегда стараюсь сбежать от него. Но в то же время очень хочется видеть Германа, разговаривать, касаться. Смогу ли я ещё когда-нибудь к нему прикоснуться? Захочет ли он сам меня ещё хоть раз поцеловать? Хоть раз… О большем я даже не смею мечтать. Иногда всё же мне представляется милая картинка: он, я и наша маленькая Злата. Но это лишь мечты, которым не суждено сбыться. Человек не может стать тебе бесконечно дорог лишь за одну ночь. Хотя он ведь для меня стал…

Пора. Приближается время моего позора.

***

– Добрый день. Я Глеб. – Высокий, широкоплечий блондин протягивает мне руку. – Адвокат, который поможет на сегодняшнем заседании.

– Василиса. А мне можно помочь? – Его позитивный настрой меня, конечно, радует, но я хорошо понимаю всю патовость ситуации.

– Конечно можно. Вам просто кажется, что всё плохо, – подмигивает. – Копия брачного договора у меня. Я уже был на предварительной беседе от вашего имени. Заседание начнётся в одиннадцать пятнадцать. Попросил судью немного сдвинуть время.

– Зачем?

– Мы кое-кого ждём, – прокашливается. – Должны привезти нужные документы. Пойдём?

– Да, конечно, – послушно иду за Глебом, совсем забыв про вопрос, а какие, собственно, документы и для чего.

Широкий коридор, выложенный бежевой плиткой, противно отдаёт пустотой. Людей почти нет.

– Нам сюда. – Глеб останавливается около одной из дверей. – Ждём наше время. Не волнуйтесь, Василиса, – открыто улыбается, и мне почему-то сразу становится спокойнее.

Оборачиваюсь на звук шагов, встречаясь взглядом с Игорем. Белый костюм-тройка, золотые запонки и дорогие часы – вылизан до блеска. Прям герой дня, чтоб его… Рядом молодой парень: около тридцати лет, в очках, с портфелем в руке. Видимо, его адвокат.