Он/Она

Я не решаюсь смотреть на Германа. Не могу и слова из себя выдавить. Сижу, словно вросла в этот чёртов стул, не в состоянии пошевелиться.

– Как ты это провернула? – орёт Игорь. – Денежки приплатила? – идёт на меня, огибая стол.

– Не нужно, Игорь Константинович! Вы сделаете только хуже! – придерживает Лавийского адвокат.

– Не трогай меня! – скидывает руки мужчины. – Я хочу поговорить с ней!

Я встаю в ожидании дальнейших обвинений Игоря, но Рокотов поднимается, заслоняет меня собой так, что я даже мужа не вижу.

– С ней ты разговаривать не будешь, – рычит Герман. – Можешь поговорить со мной.

– А тебе что надо? Есть претензии? А? Вы это всё провернули, потому что я сплю с твоей женой?

– Претензий к тебе как к любовнику моей жены у меня нет, – отвечает спокойно. – Есть претензии как к почти уже бывшему мужу моей будущей жены и матери моего ребёнка.

Я зависаю, переваривая сложные хитросплетения сказанного. Медленно, но верно, до меня доходи смысл сказанного… Будущей жены? Это я, что ли?

Смотрю на его широкую спину в желании обхватить за торс и не отпускать. И почему он спиной ко мне? Дышу через раз. В зале тишина.

– Что? – охает Игорь. – Так это всё правда, что ли?

– Абсолютно всё. Мой совет – не приближайся к Василисе. Не стоит.

– А то что? – подпрыгивает на месте Игорь.

– А то кроме денег, можешь лишиться чего-нибудь очень важного. Например, очень необходимой части тела, – тянет Рокотов, и я понимаю, что он улыбается.

– Пойдёмте, Игорь Константинович. Не стоит усугублять ситуацию. – Адвокат всё-таки уводит моего мужа. – Как всегда восхищаюсь, – жмёт руку Глебу. – Нужно было предположить заранее, что вы занимаетесь исключительно выигрышными делами, – улыбка сожаления. Он признает поражение.

Наконец, Герман поворачивается. Зелёные глаза улыбаются, искрятся множеством эмоций, и, смею надеяться, их вызываю в нём я. Смотрит на меня, как тогда, на парковке, словно сжигает заживо. Но мне нравится его пламя – родное и согревающее.

– Ты почему так долго? – где-то за спиной спрашивает Глеб. Я о нём забыла, отключившись от реальности.

– Пробки, – бросает Рокотов другу, но взгляд не разрывает. – Пока бумаги у Кати забрал, пока доехал…

– У Кати? – наконец включаюсь в разговор.

– У Кати, – подтверждает. – Потом объясню. Пойдём? – лишь киваю в ответ.

Выходим из здания суда. Мне кажется, даже дышится легче, словно я освободилась, скинула оковы, сжимавшие меня. И Герман рядом.

– Спасибо, друг! – хлопает Глеба по плечу.

– Спасибо скажешь, когда мы с твоим разводом закончим. Там будет сложнее, – вздыхает, и я понимаю, что ситуация Германа чем-то осложняется. – Моя визитка, – протягивает мне, – на всякий случай.

– Спасибо… – шепчу.

Рокотов утягивает меня к машине.

– Нужно поговорить. Куда поедем? – проводит большим пальцем по щеке, поглаживая. Закрываю глаза, как оголодавшая кошка, мечтавшая о его ласках. Только что не трусь о его ладонь.

– Ко мне…

Едем молча. Кажется, у меня сил не хватает, чтобы хоть слово произнести. Столько нужно сказать, спросить, объяснить… Много.

А ещё я безумно хочу его поцеловать. Настолько, что, кажется, сейчас расплачусь. Я вообще стала плаксивой, но это из-за беременности, гормоны бушуют.

Моё внимание снова привлекает его обручальное кольцо, взгляд будто приклеивается к нему. Не могу не смотреть. Замечает. Снимает с пальца и просто выбрасывает в окно. Легко и непринуждённо.

– Легче стало?

– Стало, – честно отвечаю.

Глава 20

Как только входим в квартиру, сразу двигаюсь в направлении кухни. Слышу, как закрывается входная дверь.

Боюсь повернуться. Не знаю, что говорить и спрашивать. Как разговор начать, не знаю. Меня слегка потряхивает от осознания, что мы сейчас наедине, вдвоём.

Он всё это сделал для меня: признал в суде, что является отцом моего ребёнка, предоставил тест ДНК и даже Игоря заткнул…

Выставляю кружки, чай, или кофе… Понимаю, что Герман застыл в дверях кухни, молча наблюдая за моими действиями.

– Всё, что ты сегодня сделал… Это невероятно, – говорю, по-прежнему не поворачиваясь. – Спас деньги отца. Благодаря твоим действиям Игорь ничего не получит, даже за измену. Я перед тобой в долгу… Скажи, чем я могу тебя отблагодарить? Чего ты хочешь?

– Тебя. – Большие ладони скользят, обнимая. И когда успел подойти? – А точнее, – кладёт ладонь на мой живот, поглаживая, – вас.

Рвано выдыхаю, кажется, с тихим стоном. Неужели я действительно ему нужна? Мы нужны?

Разворачивает к себе, заключая моё лицо в большие мягкие ладони. И целует. Жадно. Алчно.

– Герман, – с трудом разрываю поцелуй. – Мне надо спросить… сказать…

– Потом. Пожалуйста, потом, – стонет, поглаживая моё лицо. – Я скучал.

Наши губы снова соприкасаются, языки скачут в безумном танце желания и голода. Отпускаю себя, тону в Рокотове полностью, сгорая без остатка в умелых руках.

Впечатывает с силой в своё тело, давая почувствовать своё возбуждение и нетерпение. Потом будем говорить. Сейчас говорить не хочется. Подхватывает меня. Выходит в гостиную.

– Где спальня? – сквозь поцелуй.

– Направо…