Он/Она

С нежностью смотрю в зелёные глаза, искрящиеся счастьем и огнём желания. Прикасаюсь к пухлым губам, провожу языком, собирая их вкус.

– Скажи, – просит.

– Ещё…

***

Ужасно проголодались, несколько часов проведя в постели. Не могли друг другом насытиться, надышаться, кажется, и сейчас неспособны оторваться друг от друга.

Сижу у Германа на коленях, раскачивая ногами. Поглощаем заказанную еду. Он заботливо наполняет мою тарелку, подкладывая снова и снова каких-то морских гадов в соусе.

– Уже знаешь кто? – кладёт ладонь на мой живот, чуть сжимая. Столько тепла в этом жесте, столько нежности.

– Нет… Пока рано. А ты кого бы хотел? – спрашиваю с опаской, потому что наши желания могут не совпадать.

– Дочку, – улыбается. – Да, дочку бы хотел, – кивает. – Маленькую, заводную, энергичную – такую же, как ты.

– Обычно мужчины мечтают о сыновьях?

– Я тоже мечтаю. Вторым заходом, – смеётся. – А ты кого хочешь?

– Девочку. Я и имя уже придумала – Злата, – осекаюсь, потому что не знаю, как отреагирует. Я пока что вообще мало что о нём знаю.

– Злата, – смакует на языке. – Рокотова Злата Германовна. Звучит! Мне очень нравится, – выдыхает в губы. – Мне всё нравится, – проводит пальцами по моим губам. – Там, в лифте, когда спрашивал, мой ли это ребёнок, почему соврала?

– Ты женат, видела кольцо. Была уверена, что ты счастлив в браке, у тебя жена, семья… Мы провели вместе всего одну ночь. Одна ночь ничего не решает, – шепчу.

– Иногда одна ночь решает всё, – прижимает меня к себе, обнимая. – Для меня этой самой ночи было достаточно, чтобы понять – мне нужна только ты. А когда понял, что беременна от меня… Был счастлив. Очень.

– И даже не сомневался? – удивлённо моргаю.

– Нисколько. Не было сомнений. А тест ДНК просто подтвердил мою уверенность. Он, скорее, нужен был для суда, не для меня.

– Кстати, – прищуриваюсь. – Когда ты успел сговориться с Катей? А?

– Сразу после того, как показал твой брачный договор Глебу. Лена, его жена, оказывается, Катю знает, наблюдалась с близнецами в её клинике. Ленка подготовила её к разговору, а я уже просто попросил о помощи. Ты как раз в тот день кровь сдала, я тоже сдал анализ, отправили в лабораторию. В общем, хорошая у тебя подруга, Васенька.

– А как ты её убедил? – улыбаюсь, потому что знаю – Катя легко не поддастся, ей всегда нужны весомые аргументы.

– Сказал правду: мне нужны ты и мой ребёнок. Хочу тебя, ребёнка и дом, в котором любовь, понимание, желание прощать, принимать и слушать. И чтобы обязательно нежность и верность, и тепло. Да, чтобы всегда всё было окутано уютом и теплом.

Герман говорит, а у меня слезинки катятся по щекам, и дыхание сбивается от каждого сказанного им слова.

Кажется, он сам не понял, как выдал длинную тираду из своих желаний, потому что сдержанно улыбается, смахивая капли с моего лица.

– Ты всё это понял за одну ночь? – спрашиваю тихо-тихо.

– Наверное, я всё это понял ещё там, на парковке, когда смотрел в заплаканные серые глаза.

Утыкаюсь носом ему в шею, ещё всхлипывая от переизбытка чувств и эмоций. Молчим. Сейчас слова лишние. Хочется просто слушать стук его сердца и чувствовать большие руки на своей коже.

– Как думаешь, Марк примет меня как будущего зятя? – слышу, как он улыбается.

– Папа! Чёрт! Столько времени прошло… – ищу телефон. Он в сумочке, которая так и осталась в прихожей.

Папа. Больше тридцати пропущенных. Обещала ему позвонить после суда. Вот же, безответственная дочь.

– Пап, привет, – шепчу извиняющимся голосом.

– Василиса! У тебя совесть есть?! Ты после суда обещала позвонить, рассказать. Я места себе не нахожу! – возмущён и зол, в чём я не сомневалась.

– Прости. Всё хорошо прошло, очень хорошо.

– Что значит хорошо?

– Игорь ничего не получит. Совсем. Даже трёх миллионов, которые он жаждал получить за пункт «измена», – сообщая радостно отцу, а у самой сердце клокочет от радости.

Я так и не успела переварить итоги сегодняшнего заседания и получить удовлетворение от облома Лавийского. И Катьке нужно рассказать, она-то уж точно не удержится, чтобы позлорадствовать.

– То есть я правильно понимаю – ты смогла доказать, что Лавийский не отец, представив доказательства?

– Да. Именно так. – Герман утыкается мне в затылок, обнимая. Ему всё хорошо слышно, подслушивает.

Пауза. Знаю, папа хочет спросить, но не решается.

– Васенька, а я могу узнать?..

Прямо сейчас, удобно умостившись на руках у Германа, решаю, не рано ли знать отцу. С Рокотовым мы этот вопрос ещё не обсуждали. Но ведь сказал, что нужна. Мы ему нужны.

– Рокотов, – выдаю на выдохе.

Снова пауза.

– То есть ты и Герман…

– Да.

– И ребёнок от…

– Да.

– Если твоя мечта сбылась, то моя тоже: я всё-таки свёл вас, пусть и спустя пять лет. Лучше поздно, чем никогда, – смеётся, а меня отпускает напряжение. Не знала, как воспримет эту новость. – А сам-то слова мне не сказал, молчал. И ты молчала.

– Так нужно было, пап, – оправдываюсь перед родным человеком.

– Ладно-ладно, всё понял. Так ты уже разведена?

– Нет. Назначено ещё одно заседание через семь дней. Будет объявлен окончательный результат.