Он. Она. Другая (СИ)

— А его любовница знаете какая? — поднимаю голову и вытираю мокрые щеки. — Красивая, роскошная, как модель. Волосы длинные, талия тонкая, ноги от ушей. И я…серая мышь. Ирада права. Одеваюсь, как монашка.

— Во-первых, Ирада всегда права, — заявляет сестра, входя на кухню. — Во-вторых, что это за “плач Ярославны” вы устроили? Чё-то крепкое в чай добавили что ли? — она берет пиалу со стола и принюхивается.

— Мы оплакиваем любовь, — Айка съедает еще один кусочек “Наполеона”.

— Ой Боже мой. Ну и что? У меня тоже никого не было. И не надо мне этой вашей любви. Чтоб потом вот так сидеть и сопли на кулак наматывать?! — строго спрашивает она и садится на соседний стул. — На меня посмотри! — велит Ирада, взяв мое лицо в ладони. — Пошел он на х*й. И шалава его с ним же. Ты красивая, добрая, светлая. А все остальное я тебе устрою. Новую прическу, новую одежду хочешь?

— Нееет, — мямлю, шмыгнув носом.

— Так блин, я ждала другого ответа, — хмыкает сестренка. — Короче, я тебя не спрашиваю. Мы из тебя сделаем такую офигенную Сабину, что пипирка твоего мужа отсохнет и отвалится от ревности, — она сильно сжимает мои щеки, так что губы складываются в бантик. — Или от венерического заболевания.

— Господи, Ирада! Ну сколько можно пошлить? И какая ревность? Нелюбимую не ревнуют. И вообще-то у него там не пипирка, а вполне нормальный, — с губ слетает нервный смешок.

— Пипирка отвалиться! — вслед за мной ржет в голос Ксюша.

— Ой не могу! — чуть не давится тортом Айка.

— Тихо, дурынды! — усмехается сестра. — Ребенка разбудите!

Дорогие девочки! Внеплановая прода по случаю круглой цифры — 2000 подписчиков. Спасибо большое всем! Обнимаю!

Глава 25. Поговорим

Сабина

Спустя три дня

— Я получил уведомление, что ты подала на развод, — Таир говорит тихо. Голос по-прежнему виноватый и от того теплый. Наверное, за все прошлые месяцы он не давал столько тепла, как сейчас. Но от этого только хуже. Знаю, что чувство вины его разъедает и в глубине души хочу, чтобы ему было еще больнее, чем мне.

— Подала, — стараюсь звучать уверенно и отстраненно, как и он когда-то.

— Может, встретимся сегодня в обед, поговорим? — предлагает он осторожно.

— А мы разве не все друг другу сказали?

— Нет. Я кое-что решил, хочу чтобы ты знала.

— А по телефону никак? — стою на своем, потому что знаю: стоит его увидеть и я снова сорвусь. — Ты хочешь сегодня встретиться?

— Да. Во время обеденного перерыва.

Пауза затянулась, а мои открытые раны на сердце еще нет. Кусаю губы, давлю подушечками пальцев на ребро телефона, слушаю пульсацию в висках.

— Что скажешь? — спрашивает, наконец, Таир

— Хорошо, — сдаюсь я.

— И еще. Я хотел бы увидеть Нафису.

Он имеет на это право, знаю. И она про него все эти дни спрашивала, а она даже не звонил.

— Я подумаю.

Мне кажется, он даже вздохнул с облегчением. Конечно, ему-то проще — у него новая жизнь начинается, а я все еще держусь за старую и не могу отпустить, не могу вырвать его из сердца. Сколько времени нужно любви, чтобы исчезнуть?

Встречу назначила в кофейне неподалеку от дома. Нафису решила оставить с Ирадой, которая на мое счастье работает удаленно и может подстраховать. Узнав, куда я собралась, она долго плевалась, корчила рожи, а потом заставила надеть свой пиджак красивого розового оттенка и белую шелковую майку. Ирада выше меня, но кое-какие ее вещи мне тоже подходят.

— Зачем мне ради него теперь наряжаться? Ему все равно! — протестую я, когда она делает мне объемные кудри “Дайсоном”.

— Ему может и все равно, да не конца.

— В каком смысле?

— Четыре года ходила такая преданная мышка рядом с ним, в глазки заглядывала. Он принимал все как данность. А теперь ты — это ты новая. И я тебе точно говорю — он эти изменения в тебе заметит.

— Опять насмотрелась психологов в социальных сетях?

— Я тебе дело говорю. Вот посмотри на себя в зеркало, — Ирада поворачивает меня лицом к круглому зеркалу в прихожей. Поразительно, но прическа и яркий цвет действительно сделали меня другой. — Как?

— Очень…необычно, — шепчу, трогая свои гладкие локоны. — Я раньше так не делала.

— Мне вообще кажется, что ты с другой планеты. Полюби себя, наконец, — сестра ловит мой взгляд в отражении и сжимает предплечья.

— Апака! Апака! — из зала выбегает Нафиса и крутится вокруг нас. — Ты красавица!

Сажусь перед ней на колени и крепко обнимаю.

— Правда? — спрашиваю с улыбкой, а она зарывается пальцами в мамины волосы.

— Дааа. Я тоже хочу быть, как ты.

Крепко прижимаю ее к себе и закрываю глаза. Ладонью придерживаю маленькую головушку дочки и шепчу ей в ухо:

— Главное, чтобы ты была самой счастливой.

* * *