Он, она и ее дети

Лотти все еще стояла на коленях, поэтому ее лицо было скрыто волосами. Она продолжала собирать обрывки бумаги, причем самые мелкие, как заметил Марио, и делала это все медленнее и медленнее.

— Ничего себе! — В голосе Лотти слышалось смущение.

— Ну, они не захотели распространяться на эту тему. Ты можешь представить, чтобы кто-то решился на такое? И еще попасться? — Повернувшись к Марио, Эмбер весело добавила: — Между прочим, это в твоем духе.

— Между прочим, не в моем.

После его злополучного свидания с барменшей Джеммой у Марио пропал интерес к связям на стороне, но если Эмбер не верит ему, он не станет переубеждать ее. Кроме того, его гораздо больше интересовало, почему Лотти продолжала ползать по полу и собирать микроскопические клочки бумаги.

— Вот мой сертификат! — Нат влетел в комнату и с гордостью показал Эмбер сертификат. Она обняла его и сказала, что он гений. — Я выиграл матч и получил золотую звезду. — Нат забрался к ней на колени. — И Себ пришел поддержать меня, но ему не разрешили, потому что нужно было соблюдать тишину. Получилось как по волшебству — пришел Себ, и я начал выигрывать.

— Вот здорово. — Эмбер гладила его по голове. — Я слышала о нем, но не встречалась. Значит, тебе нравится Себ?

— Он классный. Он очень смешной и хороший.

Руби присоединилась к нему:

— Он лучший из всех маминых приятелей.

— Что ж, это хорошая новость. — Эмбер обратилась к Лотти: — Такое облегчение для тебя после того, последнего.

Лотти была счастлива с Себом. Эмбер — с Квентином. Марио не мог с этим смириться. Последние недели были самыми тяжелыми в его жизни.

Эмбер взглянула на часы и сделала грустное лицо.

— Я и не заметила, что так задержалась. Бедный Квентин, он, наверное, решил, что я никогда отсюда не уйду.

Квентин. Как она могла заставить себя лечь в постель с человеком, которого зовут Квентин? Марио выглянул в окно гостиной и сказал:

— Он уехал. Наверное, устал ждать и уехал.

К его огорчению, Эмбер не подскочила и не бросилась к окну проверять, правда это или нет. Вместо этого, продолжая спокойно собирать свои вещи, она беззаботным тоном проговорила:

— Квентин так бы не поступил. Он из другого теста.

Возможно, тон ее и был беззаботным, но вот взгляд, который она бросила на Марио, был многозначительным. И что она хотела сказать этим взглядом? Возмутившись, Марио заявил:

— Я тоже. Я никогда не уезжал и не бросал тебе.

— Верно, я и не думаю, что ты на такое способен. — Эмбер улыбнулась ему. — Но зато велика вероятность того, что в ожидании меня ты стал бы коротать время в болтовне со всеми проходящими мимо красивыми девушками.

— Не стал бы. — Обвинение было похоже на удар в лицо. Марио принялся защищаться: — Не стал бы.

Руби с состраданием посмотрела на него и сказала:

— Стал бы, папа.

Глава 50

— Это хуже, чем поезд-призрак. — Себ отступил, чтобы взглянуть на результаты своего труда. — Мне даже страшно смотреть на вас.

— Р-р-р-р, — зарычал Нат, которого трудно было узнать под зеленой и красной краской для лица.

— У меня ужасные клыки. — Не сумев сдержать хихиканье, Руби сглотнула слюну и получше закрепила вампирские клыки.

— Папа, тебе тоже надо нарядиться, — потребовала Майя. Ее лицо было ярко-алым, а под глазами лежали глубокие тени. — Вы с Лотти тоже должны быть страшными.

— Мама может взять те зубы, коричневые и гнилые, — посоветовала Руби. — А Себ может быть привидением.

— О нет, бедняжка Лотти, не заставляйте ее надевать эти жуткие зубы. Пусть их наденет папа. Пошли, давай их подготовим.

Лотти откинулась на спинку, и Руби с Майей принялась трудиться над ее лицом. Рядом с ней на диване сидел Себ, над которым работал Нат. С улыбкой глядя на сосредоточенные лица детей, Лотти ощутила прилив неземного счастья, такого, воспоминания о котором обычно хранят в шкатулке как самую дорогую драгоценность.

Был канун Дня всех святых, и они собирались впятером — Майя приехала из Лондона на выходные навестить Себа — отправиться играть в «кошелек или жизнь».[36] Сначала Лотти опасалась, что Нат и Руби не смогут найти общий язык с восьмилетней дочерью Себа, но ее страхи улетучились сразу после встречи детей. Майю, живую и уверенную в себе светловолосую девочку, ни капли не испугала перспектива знакомства с Руби и Натом. Почти мгновенно все трое образовали сплоченную команду. Обедали они в Кингстон-Эше, в доме, который Себ делил со своей сестрой Тиффани. После обеда смотрели по видику новую серию про Гарри Поттера, играли в шумную игру «Угадай мелодию» и прикидывали, в какие костюмы нарядиться, чтобы потом пугать ни в чем не повинных домовладельцев.

— Вот, готово, — с гордостью объявила Руби, отступая в сторону и пропуская на свое место Майю с зеркалом.

Лотти взглянула на свое отражение. У нее были черные губы, флюоресцирующие оранжевые брови, зеленые ресницы и огромные коричневые бородавки по всему лицу. Она перевела взгляд на Себа, который был вынужден нацепить парик чокнутого профессора и накладной нос. Его лицо было темно-серым, а изо рта выглядывали гнилые зубы.