Он, она и кот

– О какой степени ущерба идет речь? – Он терпеливо ждал, пока на другом конце линии ответят. – На столько?! Кто эти люди? Они, что же, считают себя богами? Свяжись с юристами. Оглушите этих идиотов иском о компенсации, а затем выдворите их. Ясно?

Спенсер положил трубку и провел рукой по волосам.

– Это настоящий кошмар.

Изабелл никогда не видел его в таком смятении.

– Что происходит?

Их взгляды встретились.

– Музыкальная группа, подростки. Новый нашумевший проект – реалити-шоу, которое недавно запустили. Сопляки разгромили президентский люкс в «Чатсфилде». Убытки не до конца подсчитаны, но уже сейчас сумма ущерба зашкаливает за сто тысяч фунтов.

Изабелл схватилась за спинку стула:

– Действительно, кошмар.

Спенсер бросил на нее недовольный взгляд.

– Вот только не надо… Это не то, чего я от тебя жду.

Она слегка надулась. Спенсер довольно редко демонстрировал ей человеческие стороны своей натуры. Сейчас он нервничал и не скрывал этого. По всей видимости, Спенсер часто подвергался немалому стрессу, когда работал генеральным директором сети отелей «Чатсфилд». Изабелл смотрела на него как на врага, препятствие на пути к ее цели. Но на Спенсере лежала огромная ответственность. Именно он отвечал за то, чтобы в отелях все шло гладко. Она прекрасно понимала его. Они оба тратили массу нервов, стараясь держать все под контролем. В таких случаях, как этот, ничто не могло помочь – ни репутация отеля, ни профессионализм сотрудников. Никто не может быть готов к чему-то подобному. Такое происшествие вызывает сомнения относительно того, насколько качественно осуществляется управление отелем. Что, в свою очередь, не может не отразиться на Спенсере. Все станут рассматривать нового и беспрецедентно молодого генерального директора под лупой.

Изабелл осеклась. Она не собирается сочувствовать этому человеку. Ее также совершенно не интересует, в какой степени этот инцидент скажется на его репутации. Ее должен интересовать только собственный отель. Пусть музыканты разгромят все номера «Чатсфилда», она и ухом не поведет.

– Пресса раздует невероятный скандал. Это навредит тому имиджу, который я так кропотливо создавал, – сокрушался Спенсер. – Кто захочет проживать в отеле, где в соседнем номере устраивают пьяные оргии?

– «Группис»?

Неожиданно его лицо озарила улыбка.

– Дай-ка угадаю, наверняка ты их преданная поклонница?

– Ну, пару песен слышала. Под них приятно заниматься спортом по утрам.

Спенсер притворно упрекнул ее:

– У тебя, что же, есть их плакаты на стене?

Изабелл ответила ему недовольным взглядом.

– Мне все-таки не двенадцать лет.

– Ладно. Что у тебя есть для меня?

Она передала ему папку.

– Можно использовать черно-синюю гамму или черно-розовую. Черное и белое уже заезжено. Дорогущая стоимость входного билета, все средства – на благотворительность.

– На какую именно?

– У тебя есть какие-то предпочтения?

Спенсер нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.

– Их много.

– Но что тебе больше по душе?

Он поднял на нее глаза:

– А тебе?

– Я первая спросила.

Прежде чем ответить, Спенсер немного помолчал.

Его ответ поразил Изабелл до глубины души:

– Дети.

Изабелл ощутила свинцовую тяжесть на сердце и боль. Если бы все пошло по-другому, ее девочке сейчас было бы девять лет. Она легко представляла себе ее облик – высокая, угловатая, с тонкими ногами и острыми коленками. Голубые глаза, каштановые волосы… Интересно, ее характер… Была бы она такой же беспокойной, как мать, или переняла бы непринужденные и расслабленные манеры своего отца? Улыбалась бы она так же загадочно, как Спенсер? Изабелл представляла, как Спенсер держит на руках свою малышку. Воображала, как он играет с ней, отводит в школу, учит кататься на велосипеде – все то, что отцы делают вместе с дочерьми.

Любил бы Спенсер их ребенка так же сильно, как она?

Но Изабелл запретила себе об этом думать. Не теперь. Никогда.

– Дети?

Он бросил на нее кислый взгляд.

– Думаешь, я не люблю детей?

– Ты плейбой. Я думала, что твоя главная задача – не допустить их появления.

– Я действительно не хочу их заводить, – раздраженно ответил Спенсер. – Однако это не мешает мне помогать им. Особенно тем, кто находится в неблагоприятных жизненных обстоятельствах.

– Как… э-э-э… благородно.

Он сурово сдвинул брови:

– Ты не видишь во мне филантропа?

– Это не та информация, которую ты придаешь гласности.

– Я всегда был уверен, что смогу добиться большего, если буду скрытен, – заметил он. – Детей не проведешь, они не верят в то, что им говорит набриолиненная знаменитость. Во всяком случае, не те, с кем я работаю.

Изабелл была удивлена.

– Ты работаешь с детьми? В каком смысле?

– Тренинги, круглые столы, спортивные программы. Даже дети из богатых семей могут сбиться с правильного пути.