Он, она и пушистый детектив

— Только я вас предупреждаю, Натали, чтобы вы не говорили лишнего. Отвечайте на вопросы — и все. Не волнуйтесь, все будет в порядке, — инструктировал меня пан Матей, пока мы шли к кабинету следователя.

Им оказался тот самый молодой человек, что опрашивал нас с Олегом вчера, и мне стало немного легче — все-таки знакомое лицо.

— Доброе утро, пани Ломакина. Вы с адвокатом?

— Я не знаю ваших законов, мне бы не хотелось совершить ошибку, — пробормотала я, садясь на указанный мне стул.

— Я вас пригласил для опознания.

— Опознания? Какого опознания? — недоумевающе спросила я, переводя взгляд со следователя на адвоката.

— Вам знаком господин Антон Ломакин?

— Да. Это мой бывший муж. Но какое отношение…

— То есть вы не знаете, что ваш бывший муж убит? И что его труп вы со спутником нашли в овраге?

Это было как раскат грома. Антон убит?! И то, что лежало там, на дне оврага, — это он? Господи, какие ужасающие совпадения…

— Конечно, я этого не знала… а… вы уверены? Это не могло быть ошибкой?

— Для этого вы здесь — чтобы подтвердить или опровергнуть мои слова.

— Я не понимаю…

— Вы сейчас пройдете со мной в морг и скажете, является ли лежащий там труп Антоном Ломакиным.

Я почувствовала, что сейчас упаду в обморок. Но выхода нет — мне придется сделать это.

Мы отправились в морг, расположенный в подвале, втроем. По дороге следователь Новотны задавал мне вопросы об Антоне, о том, что он мог делать в районе Пражского Града, но я этого, разумеется, не знала. Как не знала и того, где мог жить в Праге Антон.

На оцинкованном столе под белой клеенкой лежало тело. Едва бросив взгляд на свесившуюся вниз кисть руки, я сразу утратила все сомнения — это был Антон. Для полной достоверности следователь откинул клеенку с головы трупа, и я увидела совершенно белое лицо бывшего мужа.

— Да, — пробормотала я, отворачиваясь и чувствуя, как подкатывает тошнота, — да, это Антон… Антон Ломакин.

— Подтверждаете?

— Да, да! — выкрикнула я, испытывая единственное желание — скорее убраться отсюда.

Мы вернулись в кабинет, следователь оформил все бумаги и отпустил меня. Уже на пороге я вдруг повернулась и спросила:

— Скажите, а как… как именно его убили?

— Ударом ножа в сердце.

Я содрогнулась и вышла из кабинета. Пусть Антон не самый честный человек — но даже он не заслужил такой ужасной смерти. Пан Матей поддерживал меня под локоть и успокаивающе поглаживал по руке:

— Не надо так расстраиваться… убийство — это очень страшно, но нужно взять себя в руки, Натали. Со временем все забудется.

Наверное, он был прав, этот смешной толстячок в тяжелых ботинках…

Мы пришли в кафе и едва отыскали папу, забравшегося в самый темный угол, и заказали кофе. Пан Матей принялся рассказывать отцу о том, что произошло, а я, чтобы хоть как-то переключиться, полезла в электронную почту и там обнаружила письмо с неизвестного адреса. Вздрогнув, я его открыла — оно оказалось от Антона.

«Наташка, — писал Антон, — прости меня. У меня не было другого выхода. Я сейчас иду на встречу с одним человеком, и если не вернусь, то это письмо тебе отправит портье моего отеля, а ты непременно покажи его полицейским. Человека зовут Станислав Ежель, он не чех, русский, живет здесь, и я должен был отдать ему часть денег. Но если удастся его одурачить, то буду богат и свободен. Если нет — мертв и по-прежнему беден. Но ты сможешь забрать все себе. Желаю тебе счастья, Наташка, пусть эти деньги компенсируют то, что я причинил тебе. Антон».

Я уронила телефон на стол и в ужасе уставилась на папу и адвоката. Те отставили чашки и в ответ воззрились на меня.

— Я поняла… — прошептала я, — я все поняла… Он взял в долю представителя той фирмы, что перевела деньги. А потом решил не делиться, перевел всю сумму со своего счета на папин, надеялся отовраться как-то, сказать, что деньги случайно ушли на другой счет — поди найди сразу… а за это время он бы успел уехать и из Чехии тоже. Какой же он дурак…

Я опустила голову на скрещенные руки и заплакала. Адвокат осторожно взял телефон и посмотрел на текст письма, протянул папе, чтобы тот перевел. Отец нацепил очки и забормотал вполголоса, а я все плакала и никак не могла остановиться. Деньги Антона мне не нужны — это очевидно. И я прямо сейчас с этим письмом вернусь к следователю и все ему объясню.

Решительно стерев с глаз слезы, я отобрала у слегка опешившего отца телефон и попросила пана Матея пойти со мной назад, в отделение полиции. Тот, уловив смысл письма, закивал головой:

— Это верное решение, Натали. Чужие деньги никому не приносят счастья. Тем более те, на которых кровь.

Оставшиеся четыре дня я провела с легким сердцем и совершенно чистой совестью. Мне уже не жаль было Антона, так глупо погибшего из-за денег, которые он даже не успел подержать в руках, и уж совершенно точно не жаль было той астрономической суммы, которую мы с помощью банка вернули на счет одураченной Антоном и его подельником Станиславом фирмы. О том, что случится с Ежелем дальше, я знать не хотела — к чему?