Он от нас не ушел. Воспоминания о духовном отце – приснопамятном архимандрите Науме (Байбородине)

Но на приходе что-то опять у меня стало не клеиться, началось какое-то смущение. Я стала вздыхать и говорить, что устала от всего. На это один из моих певчих сказал мне: «Не говори никогда, что устала, а то быстро отправят отдыхать». В дальнейшей своей жизни я очень хорошо помнила эти слова и больше никогда не жаловалась на усталость. Конечно, дело не дошло до того, чтобы меня отправили куда-то. Меня саму изнутри стали раздирать помыслы неудовлетворенности своим положением. Я сначала написала батюшке, что хочу жить у Нины, как все девушки. Не дождавшись ответа, сдружилась с одной гостьей из Москвы, которая стала меня настраивать против моего окружения и той обстановки, в которой жила. И мне уже стало казаться ненормальным то, что очень нравилось вначале.

Но, к своему счастью, эту тяготу свою я додумалась все же донести до батюшки. Когда я приехала к нему, он мне сразу сказал, что если хочу, могу переселиться к Нине. Это даже очень хорошо будет. Но я стала нести какую-то ахинею, что уже и у Нины не хочу. И батюшка тогда мне говорит: «А в Ташкент хочешь?» Я спрашиваю: «А там же тоже есть сестры, как у Нины?» Батюшка отвечает: «Да не совсем так, как у Нины, но там есть А., она хорошая монахиня». Мне это так понравилось, что меня вдруг к монахине посылают! Согласилась без раздумий. Я не имела при себе никаких вещей, в руках у меня был только небольшой пластиковый пакет. Жила тогда без проблем, была очень легкой на подъем. Батюшка даже дал мне денег на дорогу. И сказал, что из-за того, что родители мои были против, так ничего у меня и не получилось в Эстонии. А перед поездкой в Узбекистан велел мне зайти в Троицкий храм, приложиться с усердной молитвой к Преподобному, попросить у Преподобного благословения и содействия в том, чтобы и родители отпустили меня с легкой душой. Пока никому из земных ничего не говорить, а после молитвы у Преподобного бежать в аэропорт и постараться улететь.

Я пошла к Преподобному, потом побежала на электричку, а по дороге встретила Наташу, свою тетку. Видимо, вид у меня был такой торжественно-таинственный, что она стала допытываться, куда я еду. Но я ничего ей не сказала.

Наташа предположила, что, наверное, в Дивеево. Я не стала ни отрицать, ни соглашаться и скорей убежала. Это был август. В аэропорту народу было море. Я поняла, что с билетом будет очень непросто. У касс огромные очереди. У меня был опыт. Я знала, что можно купить билет Аэрофлота на какой угодно рейс, а потом пройти на посадку туда, куда захочешь и куда получится. Главное, чтобы был билет на руках. Но мой первый порыв был невинный и наивный. Когда я вошла в Шереметьево, увидела, что до вылета ближайшего самолета на Ташкент где-то час с небольшим, уже идет посадка. Я и пролезла к кассе с надеждой купить билет прямо на этот рейс. И длиннющая очередь, измученная жарой и долгим стоянием, почему-то не возмутилась и не обличила меня в непорядочности, когда я сказала, что уже идет регистрация на рейс, и попросилась пропустить. Я моментально оказалась у окошка и попросила билет, на что кассирша ответила, что билетов на ближайшие пятнадцать дней нет.

Тогда я «перестроилась» на ходу и купила билет, какой дали, недели за две или за три. С этим билетом побежала на регистрацию, надеясь, что меня возьмут на досадку. Но там таких «умников» и без меня хватало. Как раз в стране проводилась какая-то Спартакиада или что-то такое, летели всякие знаменитости, и никакой надежды не было на свободные места для досадки. Я пропустила несколько рейсов в Шереметьево, потом переехала в Домодедово. Там тоже было очень много народа. Я уже как-то притомилась, но помнила батюшкины слова, что у меня получится улететь сегодня, и продолжала надеяться. И вдруг по радио объявляют, что желающие улететь в Ташкент могут пройти ко второй галерее. У меня в руках был только маленький пакетик, и поэтому я очень легко добежала до второй галереи. Там была еще какая-то девушка с огромным чемоданом. Мы с ней вместе прошли регистрацию и побежали по летному полю искать свой самолет. Такая нетипичная, даже просто невероятная была ситуация. Я все это и тогда и сейчас объясняю себе только произволением свыше и батюшкиными молитвами.

Кому это нужно было делать такие объявления? Ведь порой случалось так, что билетов достать невозможно, а в самолете остается много свободных мест. При этом никто ничего никогда никому не объявлял. А тут мы буквально, как по базару, бежали по летному полю и спрашивали, где нам найти ташкентский самолет. Нашли, наконец, сами, нас там дождались, указали на единственные свободные места, тут же за нами закрыли двери, и экипаж приступил к полету. Такое начало меня впечатлило.

В Ташкент мы прибыли около одиннадцати вечера по местному времени. Ташкент меня приятно поразил своей красотой, своим теплом и человеческим радушием. Когда сходила с трапа, сам воздух показался необычайно теплым и ароматным.