Он погиб до полета Гагарина

... Ау, девчонки! Как у вас прошел семинар? Таньку, конечно, опять похвалили, недаром она вчера весь вечер была такая серьезная... А сейчас вы что, пьете чай? Или только еще собираетесь? Как мне хотелось бы быть сейчас с вами!

О доме думать нельзя. И не буду. А буду пить чай.

Так прошел первый день. Немножко освоилась, но мысли были не здесь... Хоть и далеко меня увезли и надежно изолировали от мира, все равно душой я была там, с девчонками, следила по часам - что у них сейчас? Вот семинар какой-то, оказывается, был, ну, а чай мы пили каждый вечер, это было Заключительное Событие дня. Уезжая, человек не сразу расстается с тем, от чего уехал, - это старо как мир. И конечно, все время мысли о доме - я отсутствовала уже второй месяц...

А что касается сигнала «туалет», в дневнике не написано, чем кончилось. Помню, я долго раздумывала, как быть, а когда мне стало уж совсем грустно, подала сигнал «Латр. на 60». Не знаю, что у них там сработало, может, и ничего, потому что никакой реакции сначала не было, а потом они, видно, догадались и погасили свет.

19 мая 1962 года.

Оказывается, здесь очень много занятий и мало свободного времени.

Спала хорошо, если бы не разбудили, поспала бы еще. Чувствую себя бодро, тяжести в голове, как вчера, нет.

Случилось два Непредвиденных События - вчера сломался проводник от энцефалограмы, сегодня - стеклянная трубка от «дыхания». Когда обнаружила, что запчастей нет, первое движение было - сообщить «на Землю». А на фанерке написано – «Вызов производится в исключительном случае». Вот и сидела я грустно, и решала проблему - исключительный это случай или нет? Решила, что нет, и принялась чинить. Ничего, справилась. Запишут мне где-нибудь плюсик за эти подвиги?

Интересно, кто сегодня дежурит? Ира, наверно, пришла. Очень трудно думать о людях и не представлять себе, как они выглядят.

Эксперимент вели три сменные бригады - врачи, инженеры, лаборанты, в процессе обследований я с ними познакомилась, правда, не со всеми. В моем дневнике фигурируют три имени - Миша, Ира и Галя. Миша был начальником смены - врачом или физиологом, а Ира и Галя – лаборантками.

Должна сказать, что у меня всегда возникало какое-то родственное чувство к людям, которые проводили тренировки и испытания, особенно если испытания были тяжелые. Какие-то ниточки протягивались между мною и этими людьми, возникало, если можно так сказать, духовное соприкосновение. И я всегда старалась сделать предписанное как можно лучше - не в последнюю очередь для тех, кто со мной занимался.

В тот же день:

14.30. Пригодилась моя склонность к самоанализу: фиксирую каждое свое ощущение и настроение. Настроение преотличнейшее! Оно и понятно - есть ощущение занятости, совершения полезной работы, и никаких раздражителей извне. Проще говоря, никто не портит настроение. (Впрочем, и на Земле на настроение я особенно не жаловалась.) Думаю, из меня получился бы хороший естествоиспытатель. Только для этого надо было бы жить в девятнадцатом веке (лучше в конце).

Если буду столько писать, мои книжки (целый сундук!) пролежат здесь без надобности!

...Все-таки чувствую себя довольно изолированной от мира. Людей за стенкой ощущаю почти все время, много о них думаю. И они не мешают мне жить. Почти не мешают, если быть точной.

...Сегодня суббота. Интересно, кто заберет Саньку (сын Валентины Пономаревой от брака с Юрием Пономаревым – С.Ч.) из садика? Неделя была дождливая, он, наверное, побледнел... Как тебе живется, мой мальчик?

17.10. Дали музыку.

Подумала, как, наверное, дорога будет звездолетчику тоненькая ниточка, связывающая его с Землей, - радио. Как будет он напряженно вслушиваться в замирающие звуки, с какой теплотой думать об оставшихся на Земле! Уж если я здесь почувствовала это, то там это будет в миллион раз сильней...

Прочла и подумала: господи, какая же я была наивная! И глупенькая! И еще подумала, как это было близко и реально - полет в космос! Мой полет в космос... Наверное, тогда я не ощущала этого так остро, а вот сейчас, читая эти строки, ощутила. Мне даже захотелось написать, не боясь высокопарности, что Космос дышал мне в лицо. Тогда ни за что бы так не сказала: все было будничней.

...Сегодня уже ощущаю себя как обычно. Как на воле. И - время идет слишком быстро. И опять начинаю торопиться. А вчера пребывала в давно забытом состоянии «спешить некуда». Последние три года у меня все время была бешеная гонка, и вот сегодня это начинается снова. В тумбочке ждет английский, и доклад, и к Блоку со страшной силой тянет, и я, конечно, ничего не успею. Пожалуй, пора перестать думать, что у меня когда-нибудь будет время свободно вздохнуть и пожить в свое удовольствие. Чего уж там, скоро пойдет четвертый десяток!

21.10. Закончила записи. Шифратор волнует меня больше, чем нужно бы. Черно-красная таблица и особенно счет времени (17 раз по 20!) наводят страх и скуку великую.

Устала. С удовольствием растянулась бы сейчас на полу, да ведь испугаются до смерти!

20 мая 1962 года.

10.15. Воскресенье, день веселья!