Он придет

– Дайте мне несколько минут, чтобы все убрать.

– Вали, я сказал! – Он ткнул большим пальцем на заднюю дверь.

– Я пытаюсь расследовать смерть твоей сестры, Энди. Хуже не будет, если ты станешь сотрудничать.

Он подошел еще на шаг. Я заметил, что пятна машинной смазки у него еще и на лбу, и под глазами.

– И никаких тут «Энди» со мной, мужик. Это мой дом, и здесь я мистер Гутиэрес. И не надо мне гнать всю эту пургу насчет расследования. Вы, ребята, и не думаете ловить того гада, который сделал это с Иленой, потому что вам на это совершенно насрать. Врываетесь в дом, роетесь в личных вещах, обращаетесь с нами как с какими-то холопами… Иди на улицу и ищи того гада, мужик! Будь это Беверли-Хиллз, его давно поймали бы, если б он сделал это с дочерью какого-нибудь богатенького парня!

Его голос надломился, и он умолк, чтобы это скрыть.

– Мистер Гутиэрес, – мягко произнес я, – сотрудничество со стороны родственников может быть очень полезным в таких…

– Эй, мужик, я тебе вроде сказал – родственники ничего про это не знают! Ты думаешь, мы в курсе, что за чокнутый говнюк занимается такими вещами? Ты думаешь, люди в этих краях всегда так себя ведут?

Он пригляделся к моему удостоверению, с трудом прочитал. Два раза, беззвучно шевеля губами, повторил слово «консультант», прежде чем понял его смысл.

– А-а, мужик, просто не могу поверить! Так ты даже не настоящий коп! Долбаных консультантов – вот кого они сюда присылают! И что такое «дэ нэ», мужик?

– Доктор наук по психологии.

– Так ты психиатр, мужик, – долбаный мозгоправ, которого сюда послали – думают, тут кто-то чокнулся! Думаешь, что кто-то в этой семье чокнулся, а, мужик? Так?

Он теперь дышал прямо на меня. Глаза у него были мягкие и карие, с длинными ресницами и мечтательные, как у девушки. Такие глаза могут заставить людей сомневаться, могут привести к тому, что парню постоянно приходится изображать из себя крутого мачо.

Я подумал, что у семьи действительно множество проблем, но не стал отвечать на его вопрос.

– Какого хера ты тут делаешь – психами нас хочешь выставить?

Он забрызгал меня слюнями, пока говорил. Где-то в животе у меня воздушным шаром стал раздуваться гнев. Тело машинально приняло боевую стойку – годы занятий карате не прошли даром.

– Это не так, я все могу объяснить. Или и дальше будешь вести себя как свинья?

Я пожалел об этих словах, едва только они вылетели у меня изо рта.

– Свинья?! Блин, мужик, да это ты свинья! – Его голос поднялся на октаву, и он ухватил меня за лацкан пиджака.

Я был готов, но не двинулся с места. Он в трауре, повторял я про себя. Он не отвечает за свои слова.

Я встретился с ним взглядом, и он попятился. Мы оба только и ждали повода, чтобы решить дело на кулачках. Вот вам и достижения цивилизации.

– Пошел вон, мужик. Быстро!

– Антонио!

В коридоре появилась миссис Гутиэрес. За ней виднелась Ракель. При виде ее я вдруг ощутил стыд. Я только что сделал все, чтобы усугубить и без того щекотливую ситуацию. Ну просто блестящий психолог…

– Ма, это ты этого хрена впустила?

Миссис Гутиэрес извинилась передо мной одним взглядом и заговорила со своим сыном по-испански. Под материнским покачиванием пальца и мрачным взглядом он сник.

– Мама, я уже тебе говорил, им насра… – Она остановила его и продолжила вразумлять по-испански. Выглядело это так, что он только оправдывался – мачизм постепенно сменялся импотенцией.

Некоторое время они перебрасывались словами. Потом он перекинулся на Ракель. Она тут же дала ему отпор:

– Этот человек пытается помочь тебе, Энди. Почему бы тебе тоже не помочь ему, вместо того чтобы выгонять?

– Мне не нужна ничья помощь! Мы можем сами о себе позаботиться, как всегда делали!

Она вздохнула.

– Блин! – Он метнулся в свою комнату, появился оттуда с пачкой «Мальборо» и устроил целый спектакль, прикуривая сигарету и стискивая ее в зубах. На миг исчез за голубым облаком, после чего глаза его опять сверкнули, перемещаясь с меня на мать, на Ракель, потом обратно на меня. Он сдернул с пояса связку ключей и зажал ее между пальцами, словно импровизированный кастет.

– Сейчас я ухожу, чувак. Но когда вернусь, чтобы духу твоего здесь не было!

Он пинком распахнул дверь и выпрыгнул наружу. Мы услышали гром заводящегося мотоцикла и затихающий визг машины, уносящейся прочь.

Миссис Гутиэрес повесила голову и сказала что-то Ракель.

– Она просит прощения за грубость Энди. Он очень расстроен после смерти Илены. Работает на двух работах и испытывает сильное давление.

Я вытянул руку, останавливая извинения.

– Тут не надо ничего объяснять. Я лишь надеюсь, что не вовлек сеньору в ненужные неприятности.

Перевод был явно изобильно-избыточным. Выражение на лице матери красноречиво говорило само за себя.