Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна

— Это ты… Ты сделал всё, чтобы они сблизились, — Иргойль поднял взгляд и взглянул в глаза Антанарису.

— Ты так ничего и не понял, — разочарованно выдохнул Антан. — Как я мог это сделать? Запер их в одной комнате? Или что?

— Отправил Артёма и Алису…

— Да, потому что после случая с Твеем Артёма не стоит отпускать одного, в конце концов, он одного возраста с Алисой, кажется. Ещё не совсем соображает.

— Зачем он остался здесь? Ты так и не сказал…

— Он, если его хорошо обучить, дать окрепнуть, сможет стать нашим самым сильным оружием.

— Что? Ты бредишь, Антан…

— Самое сильное оружие — это вера. Вера в выбранного.

Глаза Иргойля округлились от осознания:

— Тогда почему ты не заявляешь об этом сообществу? Да и он же…

— Молчи, знаю, и без тебя. Пока прошло не так много времени. Нужно ещё подождать. Он научится жить здесь, узнает, что значит быть сильным. И тогда, я уверен, он обязательно нам пригодится. Тогда можно будет объявить о нём. И я уверен, мы заручимся огромной поддержкой со стороны тех, кто верит. А таких много, особенно в нижнем районе. Мне и самому тяжело это признавать, но в вопросах революции он, кажется, знает больше моего. Это ещё одна причина, по которой он нужен нам.

— Выбранный… — выдохнул Иргойль. — Я хотел бы им стать.

— Пойдем, — сказал Антан, немного помолчав, — посмотрим, как там Артём. Не хочешь извиниться?

— Ладно, я попробую, — нехотя произнёс Ирг, глянув в сторону, и нервно повёл ушами.

Когда они подошли к комнате Артёма, оттуда уже выходил Цицерон.

— И кто из вас его так? — приподняв одну бровь, иронично спросил он.

Антанарис кивнул в сторону Иргойля, а тот опустил взгляд.

— Алису не поделили, что ли? Эх, молодость…

— Как он? — спросил Антанарис.

— Да ничего серьезного. Ушиб. Синяки будут. Для жизни не опасно, но неприятно.

— Спасибо, Цицерон.

Врач как то раздражённо посмотрел в сторону, он явно не был рад этому внезапному вызову.

— А теперь прошу меня извинить, я уже сутки не спал…

— Да, конечно, иди. Я отправлю тебе мониты завтра с гонцом, — ответил Антанарис и проводил его взглядом. Цицерон молча прошёл мимо него и определённо был не в духе.

Когда Антан и Ирг вошли в комнату, они увидели на кровати Артёма. Тот лежал на спине с закрытыми глазами, держа руку у носа. Алиса сидела рядом, и положив ладонь вплотную к его коленке, не отрывала от него взгляда. Шерсть на хвосте и ушах Иргойля снова поднялась. Он оскалился, показав свои мелкие клыки. Смотритель заметил это и похлопал его по плечу.

— Артём, ты как? Стоять сможешь?

Алиса вдруг обратила внимание на вошедших и тут же вскочила с кровати.

— Что ты натворил?! — набросилась она на Иргойля и тоже злобно оскалившись, взглянув ушастому в глаза. Чем он заслужил такое отношение?! Ты мог убить его, неужели не понимаешь?

— Алиса, доченька, — вмешался Антанарис и, положив руки ей на плечи, притянул к себе. Алиса не сопротивлялась, но и не спускала взгляда огненных глаз с Ирга.

— Отвечай! — бросила она сквозь сжатые зубы.

— Алиса, прошу тебя, не продолжай эту цепь ненависти. Успокойся, — продолжил свои попытки смотритель, и наконец добился того, что Алиса посмотрела на него. Она громко и устало выдохнула.

Антанарис провел ладонью по бинтам на её руке.

— Неповторимая… — ласково прошептал он. — Ирг был неправ. Ирг пришёл извиниться. Да, Ирг?

— Да, — ответил Ирг так тихо, что его едва было слышно.

Артём уже убрал ладонь от лица и теперь положил её внешней стороной на лоб и наблюдал за вошедшими. Синеватая полоска синяка переходила с переносицы и сильно увеличивалась под глазом.

Антанарис нахмурился.

— Артём… — выдохнул он.

— Артём, я был неправ, прости, — отчеканил Иргойль. — Я думал, что ты хочешь увести у меня Алису. Я зря ревную, но делаю это потому, что очень её люблю. Невероятно сильно люблю и хочу прожить с ней всю жизнь. Ты прав, она не принадлежит мне и имеет право общаться с тем, с кем ей хочется. Сам не знаю, почему я так отреагировал, — с этими словами он с нежностью посмотрел на Алису, но та всё ещё злилась, и три морщинки на переносице только сильнее задрожали.

Артём закрыл глаза, сглотнул, и, сделав над собой усилие, поднялся и сел на кровати.

— Не надо… — начала Алиса, снова посмотрев на него.

Артём молча окинул взглядом стоящих перед ним, и, когда взгляд его остановился на Иргойле, он сказал:

— Ты просто чёртов псих.

Иргойль вдруг сжал зубы и снова забил мохнатым хвостом себе по ногам.

— Думаю, — вмешался Антанарис, — нам всем будет лучше, если вы будете реже пересекаться. Артём, теперь я буду учить тебя стрелять.

Прошло несколько дней. Артём перестал делать перевязки, так как ранки на шее перестали краснеть, только периодически напоминая о себе, когда он резко поворачивал голову.

— Не сутулься! Что ты как низший какой-то, сгорбился, сейчас плавник вырастет!

Каждый тяжёлый удар копыт о землю отдавался болью. Раз, два, раз, два… Артём подумал о том, что привык к боли. Ботинок Иргойля сильнее всего прошёлся по животу — от каждого резкого движения где-то внутри будто втыкали нож.