Он сказал / Она сказала

Я не сталкивался с Бесс до того дня, когда она во второй раз пришла к нам в Клэпхем, и даже тогда нам удалось поговорить лишь украдкой, пока Лора принимала душ. Моя постыдная маленькая тайна сбросила серебристые кеды на пороге и стояла босиком у плиты, заливая взбитыми яйцами кусочки копченого лосося. Вся ее поза была такой естественной, непринужденной… Ничего похожего на мое непрестанное напряжение – когда я умывался по утрам, из зеркала на меня смотрел какой-то зомби. Я отчаянно надеялся, что после суда все закончится. Я вложил туда все свои душевные резервы за целый год, но все продолжалось. Я не мог спать. Студенты, которым я должен был преподавать, не видели меня несколько недель; деканат уже вынес мне письменное предупреждение. Мама от забот об умирающем муже плавно переместилась к заботам о спивающемся сыне. Мак таскал деньги у нее из кошелька, подделывал чеки и продал ее компьютер. Я занимал ему деньги – просто потому, что не вынес бы, укради он что-нибудь у меня.

– Бесс. – Хотя в ванной жужжала вытяжка, шумела вода и распевала Лора, я понизил голос. Только тайные любовники способны оценить важность таких улученных моментов. – Сто процентов, они приговор не пересмотрят. Никаких шансов, что апелляцию вообще примут, тем более после суда присяжных.

(Я прочел в Интернете, что судьи терпеть не могут апелляции, потому что это ставит под сомнение их вердикт, а если его отменят – зачем они тогда вообще там сидят.)

Бесс стукнула яйцом о край сковородки. Сперва я решил, что она не хочет отвечать, затем она отодвинула сковородку в сторону и повернулась ко мне, скрестив руки на груди.

– Ты имеешь в виду, что мне лучше убраться отсюда и оставить вас в покое?

Злость в ее голосе напомнила, что я должен действовать очень осторожно.

– Вовсе нет, – сказал я, хотя имел в виду именно это. За ее спиной полыхали синие струйки газа, но она не обращала на них внимания.

– Ты боишься, что я все ей о нас расскажу.

Я поморщился, услышав «о нас». Лучше бы «о том, что мы сделали» или даже «о твоем поступке».

– А ты расскажешь?

Бесс вытерла руки о фартук усталым жестом служанки из старых времен. Даже если она играла со мной в кошки-мышки, удовольствия ей это не доставляло.

– Лора сейчас у меня – единственный друг в целом мире. Без нее мне со всем этим не справиться. Если я расскажу о нас, вряд ли она будет и дальше со мной дружить. А мне необходимо, чтобы кто-то был рядом, ясно?

Какое право я имел препятствовать их дружбе? Просто мне в сотый раз захотелось, чтобы на месте единственной подруги Бесс оказался кто угодно, только не Лора, а еще – в сотый раз, – чтобы у Бесс тогда не было причины пойти за нами.

– Мне очень жаль, – пробормотал я.

– Еще бы. – Она попыталась выдавить из себя улыбку. – Знаешь, что самое ужасное? Ты – единственный человек в мире, с кем можно говорить открыто. Только ты знаешь всю историю целиком. А ты меня на дух не переносишь.

Она наконец выключила газ.

– Если что, ты мне больше не нужен, не волнуйся. Как ни странно, любовника я не ищу.

Я промямлил что-то невнятное. Честно говоря, эта мысль даже не приходила мне в голову. Я уж точно не думал о Бесс в таком ключе. Риск, может, и возбуждает, но реальная угроза отбивает всякое желание.

– Я не это имел в виду.

На самом деле я хотел сказать: если ты являешься без приглашения, делаешь нам безумно дорогие подарки, беззастенчиво пользуешься нашим гостеприимством, если ты не чувствуешь границ, можно ли на тебя положиться? Все это Лора сформулировала бы куда более четко, а я выдавил из себя только какую-то невнятицу:

– Слушай, ты ведь понимаешь, почему мне не по себе. Все обязательно выплывет во время этих ваших бесед под бокал вина.

Бесс пожала плечами:

– До сих пор же не выплыло.

Она немного замялась.

– Послушай, я вижу, что вы почти одно целое. Я тебе сразу сказала, наутро: я ни за что не полезу в чужие отношения. Отменить случившееся я не могу, но буду держать рот на замке.

Она окинула меня взглядом с ног до головы.

– Тебе придется просто мне поверить.

Я знал на собственной шкуре, что она пыталась сделать. Замолчать проблему. Обойти ее. Жить, словно ничего не произошло. Даже для меня, разумного и контролирующего себя человека, это было неимоверно трудно, что там говорить об импульсивной Бесс, к тому же пережившей столь травмирующий опыт.

– Кит, – терпеливо сказала Бесс, – люди всю жизнь хранят секреты и похуже.

– Только не я. Такие люди, как я – нет. – Я стукнул себя кулаком в грудь и чуть не задохнулся.

– Как раз такие люди, как ты. – В ее голосе зазвучал металл. – Именно такие люди. Приличные, воспитанные мальчики постоянно творят что-то, а потом лгут всем вокруг. Никогда не замечал?

У нее на глазах выступили слезы. Мы снова были в зале суда и на том проклятом поле. Что я мог сказать?

– Прости. Мне очень жаль.

– Мне тоже.

Она отвернулась к сковородке.

Вытяжка умолкла, Лора вышла из ванной. Над сковородкой поднимался душистый пар.