Он сказал / Она сказала

В Национальном музее есть стенд, посвященный последнему полному затмению, что наблюдалось над Фарерскими островами в 1954-м. Люди толпятся в четыре ряда, чтобы прочесть, что там написано. Нечасто такое увидишь. Ричард зачитывает цитату из сводки от метеоцентра:

– «Дождливо, туманно». Ну, хоть сегодня дождя нет.

– Пока нет, – подчеркивает женщина в дождевике.

У меня отрыжка со вкусом кофе. Подношу ко рту кулак.

– Эй, дружище, ты как? – спрашивает Ричард.

– В глубокой тоске.

– Ну, ты уже видел столько затмений, – возражает он и драматично возводит руки к небу. – Прошу вас, боги погоды, не дайте мне умереть девственником, не увидев затмения!

Я сочувственно усмехаюсь.

Телефон звонит, когда мы возвращаемся в каюту. На экране появляется фотография Лоры, а уведомление внизу экрана сообщает, что от нее – ну и ну! – шестнадцать пропущенных. Скольжу по экрану пальцем, чтобы ответить. Рука дрожит.

– Что случилось?

– А ты себя видел в Интернете? – кричит она.

В желудке забурлила кислота. Наверное, рылась в моем компе и нашла странички в соцсетях. На Лору вообще не похоже, но она в последнее время не в себе. Не надо было оставлять ее одну.

– Так все под вымышленным именем, – противный скрип в голосе. – Там даже фотки нет, меня не выследить.

Все так, на аватарке у меня снимок футболки с надписью «Чили'91». Когда загружал свои пару снимков, геолокацию отключил. Она никак не могла…

– Ты о чем вообще? Ничего, что там твое лицо крупным планом? Прекрасное зрелище! Позор на весь Интернет с этим твоим рэпом!

– Каким еще рэпом?..

И тут память возвращается.

Прошлый вечер, я кривляюсь перед камерой и речитативом перечисляю затмения, которые видел. Не припомню, чтобы кто-то что-то говорил о соцсетях, но ведь и я вроде никому не запрещал это выкладывать. Ну вот, знакомое чувство вины, старый друг – я опять все испортил.

– Ты зачем так напился? – кричит Лора.

Отставляю телефон от уха, как мужчины в комедийных сериалах. Да, я напортачил, но хорошо, что речь не о «Фейсбуке». Позже она простит, ведь это ошибка, а не обман.

– Пусть они его удалят, – раздается в трубке ее голос, когда я снова подношу телефон к уху.

– Слушай, прости, пожалуйста, я понятия не имел, что кто-то додумается это выложить.

– Правило номер один: нельзя фотографироваться! А тебя на камеру сняли!

Теперь она плачет.

– Не заводись, малышам это вред…

– Давай еще поучи меня, что малышам вредно, а что нет!

Почти вижу, как у нее на шее вздуваются вены.

– Прости! – Мне нечего возразить. – Слушай, Лора, ее здесь нет. Я обшарил весь корабль. Потому и чуть выпил, чтобы отпраздновать, что она за нами не гоняется.

– А зачем ей на корабль? Она ведь знает, куда ты едешь. И как корабль называется тоже! И город! Да она, наверное, в самолет садится! Если уже не прилетела.

Раньше мы никогда не ссорились по телефону. Подыскиваю успокаивающие слова.

– Все билеты на самолет раскупили еще месяц назад.

– Нет, – уверенно парирует Лора. – Один чартер из Инвернесса улетает этим вечером, вчера там оставалось два места, но это почти единственный способ туда добраться. И один билет купили этим утром, после того как ты любезно оповестил всех вокруг, где находишься.

Гнев заглушает чувство вины. Я облажался, но ведь Лора тоже нарушила уговор. Она пообещала не накручивать себя, разыскивая ужасы в Интернете. Ведь явно наткнулась на это видео не случайно, когда заказывала продукты или отправляла письмо по работе. Так и вижу, как она сидит на диване, поджав ноги, и с каждым кликом все больше впадает в истерику. Но я ничего ей не говорю, как обычно.

– Маловероятно, что именно она купила один из двух оставшихся билетов.

– Да, шансы на то, что она найдет нас в Замбии, тоже были невелики!

– Это другое дело. Мы поехали на фестиваль.

В трубке воцаряется долгое молчание. Я проверяю, есть ли связь. Пять ровных делений. Лора обиделась. Даже не знаю, что делать, ведь мы так далеко друг от друга. Если бы я мог ее обнять.

– Лора, ты преувеличиваешь риск.

– А если она все-таки тебя найдет?

«Тогда я сам с ней разберусь», – думаю про себя, но молчу, потому что Лора только сильнее распереживается.

– Знаешь, давай я сначала посмотрю, что там за видео, а потом перезвоню. Честное слово.

Вернувшись на палубу, убеждаюсь: все заверения, что меня никто узнать не сможет, – пустой звук. Какой-то парень – я с ним не знаком – кричит «Держи пять!» и поздравляет с отличной «поэмой».

Вот черт.