Он сказал / Она сказала

Жертва мистера Балкомба проявила храбрость, рассказав о преступлении. Она стойко оборонялась во время перекрестного допроса, который проводила адвокат обвиняемого Фиона Прайс. Пострадавшей пришлось рассказать о всех сексуальных отношениях, что у нее были, начиная с первого партнера. На протяжении этого изнурительного испытания насильник несколько раз упоминался как просто еще один «сексуальный партнер». Ее довели до того, что она вскричала: «Это хуже, чем изнасилование!»

Судья Френчей дважды объявлял перерыв, чтобы пострадавшая успокоилась. Мисс Прайс вела допрос в полном соответствии с законом. Это общий признак процессов об изнасиловании – внимание фокусируется на личности, а не на моменте согласия. То, что потерпевшая вела весьма целомудренную жизнь, должно быть, значения не имеет; сам допрос был подобен психологической атаке, имеющей целью растоптать остатки достоинства жертвы.

Но вскоре грядут изменения. В этом году вступит в силу поправка к статье 41 Закона о праве истца или свидетеля не сообщать сведения личного или конфиденциального характера. Это позволит потерпевшим не вдаваться в подробности собственно интимной истории.

В приговоре судья Френчей заявил: «Вы – заносчивый лицемер, решивший, что одинокая женщина станет легкой добычей. Когда она отвергла вас, вы заманили ее подальше от людей, чтобы никто не смог прийти ей на помощь. Вы проигнорировали ее просьбы остановиться. Вы осознанно пренебрегли ее физическим и эмоциональным благополучием. Вы чувствовали себя вправе воспользоваться женщиной, как предметом. По этой причине я назначаю максимально возможное наказание за совершение данного преступления». Судья Френчей и присяжные заседатели помогли сделать шаг к тому, чтобы изменилась судебная практика по отношению к жертвам изнасилования. Будем надеяться, что изменения устоятся».

– А где «Миррор»? – удивился Кит. – Я вроде бы ее брал.

– Не знаю, не видела. – Я старалась не смотреть в сторону мусорной корзины.

– Вот черт. – Он почесал шею и взял из кипы «Экспресс». – О, а вот наша подружка из суда.

Элли, или Элисон Ларч, как гласила подпись, опубликовала интервью с Антонией Трантер. Оно заняло весь разворот. Рыжеволосая девушка жалобно смотрела из-под заголовка «Джейми, я буду ждать тебя». Газета выскользнула у меня из рук.

– Понимаю, – сказал Кит. – Я лично на сегодня уже начитался.

Он сложил газеты в аккуратную стопку.

– Ты помнишь, что я иду с Маком выпить по пиву?

– Уверен, что стоит идти?

– Не можешь бороться, возглавь. По крайней мере, смогу за ним присмотреть. – Кит говорил тоном старого вояки, собирающегося в бой.

В квартире было тихо, лишь с улицы доносились отзвуки автомобильных гудков. Я впервые осталась дома одна, и оказалось, что в такой компании мне несколько не по себе. Кит с Маком веселились, а Лин сидела с ребенком, так что никого из привычной компании нельзя было позвать на партию в бильярд или пройтись по Брикстонскому рынку.

Чтобы занять себя, я подогрела молока для кофе и взялась читать интервью в «Экспрессе». «Невеста простила Джейми неверность».