Он уходя спросил

Потом мы разделились. Я отправился допрашивать садовника, а Мари Ларр со мною не пошла – сказала, что осмотрит кусты. И получилось, что она потратила время с большей пользой, ибо садовник Литовкин совершенно ничего нового не сообщил: он никого не видел, просто нашел у скамейки бесчувственную англичанку. Мадемуазель Ларр тем временем обнаружила позади жасминовых зарослей нарядную ивовую корзинку с остатками хлебных крошек.

– Как она туда попала? – удивился я.

– Вероятно, зашвырнули, – предположила сыщица. – Кто-то вырвал ее из руки ребенка, размахнулся и закинул подальше. Такой бросок, тут ведь шагов тридцать, а то и сорок, требует изрядной силы. Или же кидавший находился в состоянии эмоционального исступления.

– Может быть, просто в ажитации, естественной при совершении преступления, – возразил я. – Девочка от испуга вцепилась в корзинку, и преступник разозлился.

– Он… мог… ударить… Дашу? – прошептала Алевтина Романовна, схватившись рукой за шею. Слова застревали у нее в горле. – Но это… Это совсем нельзя! Малейшая гематома, и…

Она не договорила, и я поспешил перевести разговор в деловое русло.

– Теперь, когда все обстоятельства нам известны, составим план действий. Прошу всех сесть.

Я показал на скамейку, но уселся один Кнопф. Дамы слушали меня стоя.

– Распределим функции. Начну с вас, Алевтина Романовна. Как бы вы повели себя в обычный день? Скажем, завтра с утра.

– Завтра вторник? По вторникам я всегда на папиросной фабрике. По средам на спичечной. В четверг – на Бирже, работаю с табачными брокерами. Пятница – день бухгалтерии, я в центральной конторе. В субботу я занимаюсь коллекцией, а вечером иду в театр. Воскресенье – день дочери, и я надеюсь, что к тому времени Даша уже вернется. Что остается – понедельник? Это день деловых встреч. На сегодня, разумеется, я их не назначала…

– Отлично. Так и живите. Следуйте своему обычному графику. Похитители позвонят в один из ваших рабочих кабинетов или в одну из контор. Там много глаз, полиции не спрятаться. А мы сделаем вот что. Я буду повсюду вас сопровождать. Представляйте меня как вашего нового помощника или, например, поверенного в делах. На полицейского я ведь не похож.

– Нет, – возразила Хвощова. – Если у меня вдруг появится новый помощник или того пуще юрист, это вызовет сенсацию. Давайте вы лучше будете моим массажистом. У меня в прошлом году болели суставы. Китаец иногда даже на заседаниях совета директоров разминал мне плечи. Я могу сказать, что боли вернулись.

– Еще лучше. В качестве массажиста я могу постоянно находиться рядом с вами. У меня будет с собой портативный телефон, наша новейшая оперативная модель. Его можно подключить к любому телефонному гнезду. Когда преступник позвонит, немного потяните время. Я свяжусь с коммутатором, установлю место, и вы, Кнопф, отправите туда группу.

Ротмистр кивнул:

– На коммутаторе будет дежурить мой человек. А что прикажете делать мне?

– Вы ведите наблюдение за подозреваемым. За Миловидовым.

– Слушаюсь. Обоснуюсь в непосредственной близости от объекта, на Путиловском заводе. И задействую своих филеров. Будем вести его по городу. Переносной телефон вроде вашего у меня тоже есть. Знаете, как делаем мы в Охранном, когда требуется поддерживать связь между группами, находящимися в движении? С условленными интервалами, допустим каждый час, обе группы при возможности подключаются к сети и выходят на связь. Можно даже на улице, был бы телефонный столб.

– Не нужно мне этого объяснять, – хмыкнул я. – Кто, по-вашему, направил в Охранное отделение техническую рекомендацию по оперативному использованию мобильной телефонной связи?

Кнопф почтительно склонил голову.

– Вас, мадемуазель, мне занять нечем, – повернулся я к госпоже Ларр. – Быть может, вы имеете какие-то собственные идеи?

– Мне нужно подумать, – ответила она, несомненно впечатленная тем, как быстро и четко я выстроил схему операции.

Профессионал, опирающийся на мощную организацию и системный метод, всегда даст сто очков вперед дилетанту, даже самому способному.

X

Остаток понедельника был потрачен на необходимую подготовку, а во вторник с утра я уже состоял при Хвощовой. Портативный «эриксон» поместился в небольшой чемоданчик, «бульдог» был незаметен под мешковатым пиджаком.

Этому предшествовало объяснение с Видоком.

Он сидел в прихожей с поводком в зубах. «И куда это ты, интересно, без меня собрался?» – вопрошал суровый взгляд.

– Извини, брат. Служба.

«Ах, так ты еще и на службу?». Это слово пес знал очень хорошо. «А кто обещал, что теперь без меня никуда? Кто вечно хвастается, что его слово – сталь?».

Ну и куда мне было деваться?

– Почему вы с собакой? – воззрилась Хвощова на Видока. – Что за причуда надевать в пасмурный день черные очки? И зачем вам палка?

– Массажисты бывают слепыми, – объяснил я. – Это мой поводырь. А на самом деле – опытный служебный пес. Вдруг нужно будет взять след.

Видок расправил грудь и поднял кверху оба уха, изображая овчарку. Но миллионерша лишь махнула рукой:

– Вам видней.

Я приготовился скучать. И вначале действительно было скучно.