Он видит, как они летят (СИ)

Денег целитель с Тора не взял, объяснив это тем, что пока ничего не сделал, и велел прийти на следующий день вместе с Локи. А на вопрос о том, почему в нем нет ненависти к тому, кто пытался захватить Землю, целитель только пожал плечами. И сказал, что его это никак не коснулось.

Тор попрощался и с почти легким сердцем окликнул Хаймделла.

***

Еще минута, и Тор бы опоздал. Он распахнул двери в свои покои именно тогда, когда Локи подносил к своему лицу раскаленный уголь из камина, зажатый в стальных щипцах.

Секунда – и щипцы летят в сторону, а Тор, тяжело дыша, прижимает брата к полу.

– Ты же обещал! – Бог Грома почти кричит. – Почему ты всегда лжешь мне?!

– Я не солгал, – сухие губы младшего кривятся в усмешке. – Я обещал тебе, что не натворю глупостей. А это нельзя назвать глупостью.

Тор не отвечает.

Он поднимает брата на руки и несет к кровати. Укладывает его, заводит его худые руки за голову и осторожно привязывает его запястья к спинке кровати поясом от его же халата.

Локи беззвучно смеется, но даже не дергается.

– Прости, – громовержец сглатывает слезы. – Ты сам понимаешь, что так нужно.

– Думаешь, я попытаюсь сделать что-то с собой в твоем присутствии? – маг ерзает, пытаясь улечься удобней.

– Не знаю, Локи, – громовержец ложится рядом. – Я не знаю.

– Обними меня, – вдруг просит младший. – Мне холодно.

– Прости, – сам не зная за что, извиняется Бог Грома, обнимая младшего и укрывая и себя, и его одеялом.

– Смешной ты, – Локи неловко прижимается к боку громовержца.

Ответить Богу Грома нечего, поэтому он просто целует брата и спрашивает:

– Хочешь, расскажу что-нибудь?

– Расскажи, – соглашается маг. – Легенду о Рагнареке.

– Хорошо, – Тор обнимает его крепче и прикрывает глаза, начиная рассказ.

Chapter XXXII

В кабинете тишина. Только с тихим стуком ударяются друг об друга шарики на столе целителя. Локи сидит рядом с Тором. И магу словно плевать на происходящее. Он сосредоточенно растирает красные следы на худых запястьях – Бог Грома так и не отвязал его ночью от кровати. Но Локи не сказал ни слова. И когда Тор распутал тугой узел и склонился, чтобы поцеловать младшего, уже ожидая, что тот отвернется или оттолкнет, Локи принял поцелуй, обнимая громовержца за шею. Правда, больно укусил за губу, но Тор был рад, что все обошлось «малой кровью».

– Локи, – внезапно нарушает тяжелую тишину доктор Окугава. – Может быть, вы расскажете о своей проблеме?

– У меня нет проблем, – белозубо улыбается маг. – А у вас?

– Не надо! – отчаянно просит Тор. – Не усложняй!

– Не усложнять? – Локи разворачивается всем корпусом и быстро облизывается. Похоже, младший решил развлечься в своем извращенном стиле. – Если уж говорить об усложнениях, то усложнять начал ты, мой дорогой брат, – голос мага буквально сочится ядом. – Когда изна...

– Замолчи! – почти выкрикивает Бог Грома. – Ради Богов! Тебе нужна помощь!

– Ладно, – вдруг покладисто соглашается Локи. – Что я должен? Рассказать господину Окугаве о том, что со мной делали читаури? Нужны интересные подробности? Или это слишком далеко? С чего мне начинать?

– Начните с того, что для вас предпочтительней, – целитель смотрит серьезно. В его взгляде ни следа раздражения или насмешки.

– С того, что вы не человек? – склоняет голову набок Локи. – Или с того, как вы получили бессмертие?

– Вы видите многое, – Окугава мимолетно улыбается. – Тогда вы должны понимать и то, что происходит с вами. Нужно просто не бояться посмотреть. Бездна лишь в воображении. Она не сможет повредить, если ей не верить.

Локи вздрагивает, дергается, словно от удара. С его лица сходит краска: и так бледные щеки становятся меловыми, губы белеют.

– Вы не знаете, – и Бог Грома не узнает в этом хрипе голоса брата. – Я не могу обернуться. Мне хватает ее посланников.

– Вы боитесь, – целитель кивает. – Страх убивает способность здраво рассуждать. Ваш разум болен ужасом. Перестанете бояться – станет легче бороться.

– Задача Бездны внушать ужас, – бледно улыбается Локи. – Пока она рядом – рядом будет и ужас.

– А что если ваша Бездна – лишь чья-то прихоть? – Окугава сцепляет тонкие пальцы в замок. – Если это проклятие, отравляющее ваш разум всю вашу жизнь с самого детства?

– Я бы знал, – Локи как-то беспомощно оборачивается к Богу Грома. А тот чувствует, как на лбу выступает холодный пот. В ушах отчетливо звучат слова ведьмы:

«Дитя насилия, я сама прокляла его, едва почуяла внутри его жалкую жизнь! Он обречен приносить лишь черное несчастье! И ты, глупец, связавшись с этим выродком, только погубил себя!»

Значит, не ложь? Не пустая угроза?

– Как бы вы знали, если боитесь увидеть? – Окугава вдруг поднимается на ноги. – Да и как увидеть то, что рядом с самого детства? Обволакивает, словно пленка. Прикипело к коже. Угнездилось в сердце, в каждой клетке. Вот она – ваша Бездна.

– Не надо, – выдыхает Локи. – Это же...

И Тор испуганно стискивает его ладонь, чувствуя, как брата трясет.