Он видит, как они летят (СИ)

– Ничего, – Бог Грома только крепче обнимает его. – Тебе не о чем волноваться.

– О крови в твоих волосах тоже могу не волноваться? – маг вдруг теряет весь запал и обессиленно замирает. – О чем еще?

– В Асгарде...

– Брось, – Локи гладит его по голове. – Можешь молчать. Но избавь меня от своего вранья.

– Идем прогуляемся, – почти просит Бог Грома, чуть отстраняясь, но упорно не глядя в глаза. – Мы очень давно здесь не были.

Локи молча приглаживает волосы старшего, целует его в лоб и кивает.

Chapter XXXIV

С дороги они давно свернули и теперь просто шли вдоль озера, которое было видно из окна номера.

Локи молчит. Просто шагает рядом, опустив голову. Волосы он убрал в неряшливо завязанный хвост, несколько прядей выбились, и Локи то и дело заправляет их за уши.

Больше молчать Бог Грома не может, слишком давит эта напряженная тишина.

– Тебе здесь нравится? – осторожно спрашивает он, касаясь плеча брата. – Если хочешь, то...

– Чего ты добиваешься, Тор? – младший говорит без какой-либо интонации. – Ты не желаешь посвящать меня в напрямую касающиеся моей жизни проблемы, но хочешь, чтобы я не обращал на это внимания. С этим я смирюсь, хорошо. Но тебе и этого мало. Ты хочешь, чтобы все было как прежде: доступный младший брат, который раздвинет ноги по первому твоему желанию.

– Это ты к чему? – Бог Грома даже останавливается.

– О, не строй из себя дурака! – глаза младшего превращаются в злые узкие щелки. – Все настолько очевидно, что даже не смешно! Сначала эта прогулка, потом ужин в номер, а когда... – Локи запинается, задыхаясь, но потом его губы искажает злая некрасивая улыбка, больше похожая на оскал:

– Да ты можешь трахнуть меня прямо здесь и сейчас! Я не нуждаюсь в этих прелюдиях!

– Здесь и сейчас? – напряжение всех этих дней требует выхода, а потому Тор заводится с пол-оборота. Раздражение накатывает мутной волной. – А ты хочешь, да? Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на камнях? Новых ощущений захотелось?

– Это лучше, чем терпеть твое лицемерие, – младший надменно выпрямляется.

– Мое лицемерие?! – перед глазами вспыхивает от ярости. Бог Грома буквально швыряет брата наземь, лицом вниз. Наваливается сверху, заламывая его руку, и хрипло от переполняющей злобы выдыхает:

– Я все свое время трачу только на то, чтобы помочь тебе! Я пожертвовал всем ради тебя! И ты называешь это лицемерием?! Неблагодарный ублюдок! Да ты только и годен на то, чтобы раздвигать для меня ноги!

– А так мне больше нравится! – в голосе брата столько яда, что громовержца передергивает. – Так честнее, не находишь?

– Больше нравится, значит? – севшим от ярости голосом интересуется Тор. – Тогда получай удовольствие!

Сдернуть с младшего штаны не составляет труда. Бог Грома даже не озабочивается тем, чтобы расстегнуть пуговицы, так что они с тихим шорохом разлетаются по камням.

Он задирает тонкую рубаху брата, резким движением приподнимает его худые бедра и заставляет раздвинуть ноги. Судорожно дергает застежку, высвобождая член – возбуждение такое, что стояк буквально каменный.

Удар – и на белой коже младшего расцветает алый отпечаток ладони. Это, бездна забери, красиво. И Тор не отказывает себе в удовольствии ударить еще раз. Все плывет в алом мареве возбуждения, смешанного с непонятно откуда появившейся ненавистью.

Бог Грома плюет на пальцы, наскоро смачивает узкую дырку слюной и резко толкается, не заботясь о том, что брату обязательно будет больно.

Локи дергается, хрипло всхлипывает, но громовержец просто опускает ладонь на его затылок, прижимая к земле, а другой рукой вцепляется в бедро младшего, фиксируя на месте.

Первое движение заставляет глухо застонать: Локи настолько узкий, такой теплый внутри, что сдерживаться просто нет сил. Да Тор и не хочет. Он просто крепче вцепляется в бедро младшего и отпускает себя.

Хотел, чтобы его трахнули? Без проблем.

– Тебе нравится, да? – голос срывается. – Этого ты хотел? У тебя ведь стоит, да?! Я всегда знал, что тебе хочется чего-нибудь эдакого!

Тор проскальзывает ладонью вниз, в намерении обхватить ладонью стояк брата, тем самым еще больше унижая младшего, но вдруг понимает, что тот... совсем не возбужден. Более того, под мошонкой влажно от крови.

Осознание приходит слишком ярко и оглушающе. Тор вдруг понимает, что натворил. В груди резко становится холодно и пусто, а собственное возбуждение моментально исчезает.

– Что ты остановился? – надтреснутый голос брата заставляет вздрогнуть.

Бог Грома, придерживая член трясущимися пальцами, выскальзывает, поворачивает младшего на спину. Локи дергается, вырывается, пытаясь помешать, его лицо залито слезами, глаза зажмурены. И эти следы от ожогов...

Бездна забери!

– Ну, что ты остановился?! – это Локи уже орет, все пытаясь вырваться. – Ты же этого хотел!

– Прости, – срывающимся шепотом выдыхает громовержец. – Ради всех богов, прости меня, Локи!

– Вот как ты заговорил! – младший захлебывается истеричными рыданиями. – «Прости меня!» А если нет?!

В ответ Тор просто обнимает его, крепко прижимая к груди, и принимается осторожно покачивать, успокаивая.