Она будет жить с нами

Эдик отошел от меня и, как ни в чем не бывало, вновь устроился за столом. Как будто пояснений больше было не нужно. Это Карина – и все. На этом, по его разумению, информации для меня было достаточно.

– И? – уточнила я, и муж раздраженно подернул плечами.

– Без «и», Ульян. Это Карина и она будет жить с нами.

В его тоне послышались безапелляционные нотки. Насколько раньше я любила их слышать, настолько сейчас они были отталкивающими. Потому что до меня далеко не сразу дошло, что именно произнес муж. Она будет жить с нами? Это вообще кто? Дальняя бедная родственница, о которой я ничего не знала до этого момента?

– Почему?

Пять баллов, Уль. За этот вопрос, что сейчас прозвучал так, словно я была совершенно беспомощна перед какими-то обстоятельствами, о которых пока ничего не знала, но которые уже успели меня коснуться.

– Что – почему? – сделал вид, что не понимает, о чем речь, Эдик.

– Почему она будет жить с нами?

Я так и продолжала сжимать чертов букет. Несколько крупных бордовых гербер и веточки гипсофилы. Идеальное, на мой взгляд, сочетание. Легкость, которая уравновешивает. И которой сейчас я, черт побери, не чувствовала от слова совсем.

– Уль… потому что я так решил, – притворно уставшим голосом сказал Эдик, и тут я заметила, как Карина положила руку на живот.

Словно бы в защитном жесте. Мой испуганный взгляд переметнулся на мужа. Тот был совершенно спокоен.

– Да, Карина беременна. От меня. И она будет жить с нами.

Это известие настолько ошарашило, что букет выпал из моей руки и приземлился на пол с тихим шелестом.

Я стояла, смотрела на эту незнакомую женщину, которая смело выдерживала мой взгляд, а у самой сердце билось так отчаянно и быстро, что вот-вот готово было выпрыгнуть из груди.

Эд всегда был таким… Требовал беспрекословно ему подчиняться, выполнять все, о чем бы ни попросил. И мне это нравилось, иначе бы не вышла за него замуж.

Познакомились мы два года назад, в кафе, принадлежащем мужу, куда я устроилась официанткой для подработки, пока училась в институте. Эд мне запал в душу сразу, когда вдруг перехватил поднос, что едва не опрокинулся на посетителя. Сейчас момент нашего знакомства так и стоял перед глазами.

«Осторожнее… Ульяна, – сказал Эдик, мазнув взглядом по бейджику на моей униформе. – Не хотелось бы увольнять такую… прекрасную сотрудницу».

И нет, вовсе не тот факт, что Эд был владельцем этого кафе привел меня в его постель, а после – под венец.

– Карина беременна, – выдохнула я, тяжело оперевшись на стол.

Она носила ребенка моего мужа. Того самого, о котором Эдик говорил мне, что с ним нужно подождать. И муж не просто принял решение воспитывать его на стороне, о чем я бы, возможно, никогда не узнала. Он вот так открыто и спокойно заявлял, что его любовница будет жить с нами!

Я выбежала из кухни, по пути наступив на свой несчастный букет. Метнулась в спальню, потом – в гостевую комнату. Наткнулась на две внушительных сумки, что стояли возле шкафа. Показалось, что от них пахнуло сладковатым смрадом. Фу, какая гадость! Какой ужас…

Я принялась пинать вещи Карины в сторону выхода. Остановилась лишь от стона-вскрика их обладательницы, что уже маячила на пороге:

– Эдичка!

Она вновь схватилась за свой плоский живот. От этого жеста и этого голоса к горлу подкатила тошнота. Так своего мужа называла только я!

– Ульяна, хватит! – выкрикнул Эдик, схватив меня за плечи и ощутимо встряхнув.

В этот момент я почувствовала себя китайским болванчиком, потому что голова моя качнулась взад-вперед несколько раз.

– Иди в душ и приди в себя, – процедил муж, начиная выпихивать меня из комнаты.

Той комнаты, которую мы с ним обставляли вдвоем какие-то пару лет назад! Той, в которой теперь, как выяснилось, будет жить его любовница.

– Нет! – выдохнула я, цепляясь за рубашку мужа. – Нет!

Сама не могла бы сказать, сколько всего было вложено в это слово. Мольба о том, чтобы весь этот жуткий спектакль прекратился? Да, пожалуй, она была на поверхности. Впрочем, муж все понял по-своему.

– Я сказал – да, – зло выплюнул он и потащил меня в сторону ванной.

Эд был крупным, высоким, сильным. Слащавость рядом с ним и не ночевала, а компромиссы он вообще не рассматривал как часть своего «я». Мне бывало трудно с этим мужчиной, но я была младше него на двадцать лет. К тому же – женщиной. А женщины, как известно, способны сгладить углы там, где это необходимо. Да и спорить с авторитетом мужа – последнее, чего я желала.

Суровая и тяжелая школа девяностых тоже сказалась на его характере. Он прошел ее вместе с друзьями, пытаясь вылезти из нищеты и разрухи, царивших всюду. Удалось это сделать не без криминала, но как иначе? Выжить могли лишь сильнейшие, потому что времена были лихими.