Она будет жить с нами

В какой-то момент, истощенная эмоциями, я просто отключилась. Проснулась около четырех утра от голодного спазма в животе и приступа удушья. Сначала, по привычке, потянулась рукой к мужу, хотела сказать ему, что мне плохо. Но постель оказалась пустой, и вдруг все воспоминания нахлынули на меня волной.

Наверное, в тот миг я заново пережила все: возвращение домой с цветами, чужая женская обувь в прихожей, сцена на кухне… Дышать стало еще труднее. Мне показалось, что виски стянуло обручем, а сердце стучало так громко и неистово, словно хотело вырваться из груди и исчезнуть в неизвестном направлении. Покачиваясь, я подбежала к двери и начала стучать. Но никто не спешил на помощь. Эдик продолжал свои «воспитательные процедуры», а возможно, просто спал.

Осознание, что я могу здесь просто окочуриться на радость своей беременной сопернице, как ни странно, заставило меня найти в себе силы. Я сползла на пол, уговаривая себя не думать ни о чем, и попыталась сделать вдох. Сначала короткий, а затем – медленный выдох, немного длиннее. Постепенно приступ паники отступил, и мне, кажется, удалось начать дышать нормально.

Слезы вновь накрыли меня, и я с остервенением принялась вытирать их со щек. Нужно было срочно остановить этот потоп. Не хватало еще радовать своего муженька и его «приживалку» распухшим лицом.

Шалым взглядом обвела спальню, с болезненной жадностью впитывая детали, которые раньше казались ничтожными. Вот чемодан известного бренда, с которым мы летали в свадебное путешествие. Он так и не был убран, оставшись лежать на полу у шкафа в ворохе беспорядочно смятой одежды. На туалетном столике у окна стояла привычная батарея уходовых средств и косметики. Кровать была застелена любимым плюшевым пледом с мелкой россыпью серебристых звездочек – все так же уютно и тепло, как и прежде. Две тумбочки-близняшки по бокам супружеской постели когда-то казались мне символом близких доверительных отношений, так хорошо вписываясь в наш общий мир. Но теперь все это – и чемодан, и тумбочки, и показное благородство – выглядело пустым и обманчивым.

Даже моему не в меру затуманенному романтическими идеалами уму становилось все яснее – если действительно любишь человека или хоть немного его уважаешь, никогда не поступишь так, как Эдик. Его измену ничто не могло оправдать, но я знала, что множество мужчин позволяют себе интрижки на стороне и не спешат тащить их в свою семью. Такая двойная жизнь также отвратительна, но хотя бы в попытках прикрыть свое предательство угадывался зачаток совести. Однако с Эдом все обстояло иначе. Каблукову подавай гарем, и пусть все валится к чертям, если это принесет ему удовольствие.

Я подошла к туалетному столику и, чуть не упав на пуф, который стоял рядом, стала внимательно рассматривать свое отражение. Я была бледной, с растрепанными волосами; нос распух, а глаза покраснели и вот-вот могли снова заплакать. Нет уж, так дело не пойдет! В течение следующего часа я приводила себя в порядок.

Меня решили выпустить (интересно, они по этому поводу совещались?), когда на электронном будильнике загорелось семь утра.

Звук отпираемого замка вызвал во мне волну липкого ужаса, и я сжалась внутри. Но всего на миг. Я больше не позволю себя швырять, как драную бродячую кошку! Задрав подбородок повыше, я приготовилась к разговору. Моя главная задача на ближайшее время – просто убраться отсюда. Создать более четкий план я пока не могла.

– Успокоилась? – распахнув дверь пошире и придирчиво меня осмотрев, очень будничным тоном спросил Эд. Его голос звучал так расслабленно и добродушно, словно он просто интересовался, не закончился ли у нас хлеб.

– Успокоилась, – кивнула в ответ и, заглянув за плечо Эдика, спокойно, насколько мне хватало сил, поинтересовалась: – Я могу выйти?

Он сомневался от силы пару секунд, после чего чуть отступил в сторону и проговорил:

– Конечно. Наверняка, тебе нужно в туалет.

Мне нужно в туалет! И это единственное, что волновало сейчас Эда?

– Нужно, да, – сказала я и, пройдя мимо мужа, при этом задев его плечом, потому как фигура, застывшая в дверном проеме, казалась, да и была, непоколебимой скалой, устремилась в ванную.

В этот раз плескать себе в лицо водой не стала – мой «боевой раскрас» смывать не собиралась. Впереди, в любом случае, встреча с Кариной, а к этому рандеву я планировала быть готовой. Ну, или чтобы у любовницы мужа возникло понимание, что я не собираюсь растекаться лужицей ни перед ней, ни перед ее драгоценным Эдичкой.

Когда вышла из ванной, тут же метнулась к сумке, в которой вчера оставила телефон. Удивительно, но он обнаружился на месте. Разрядился – это да. Но Эд его не забрал, не спрятал, не лишил меня моей же собственности, которая, судя по всему, в его глазах тоже принадлежала ему. Как и я.