Она была создана для меня

Невозможно скрыть, что я чувствую, поэтому я слегка киваю, делая вид, что проверяю свои сумки.

— Я не понимаю. — Рич озадаченно качает головой. — Вы оба были так счастливы, когда мы ужинали в мексиканском ресторане. Вай была рада уехать с Сэди на длинные выходные, а ты встретил какую-то загадочную женщину, с которой тебе не терпелось сбежать в Мэн.

Я гримасничаю, роясь в вещевом мешке, как будто ищу что-то — что угодно, — чтобы не встречаться с Ричем взглядом.

— Потом ты заканчиваешь здесь, и все выглядит как нельзя лучше. Ты просто потряс меня этим местом.

Он тихонько хихикает про себя. — Но позволит ли кто-нибудь из вас насладиться этим? Нет. Вы оба уезжаете, как будто не можете уехать из города достаточно быстро. Честно говоря, судя по тому, как вы оба себя ведете, мне кажется… — он замолчал, и я сосредоточился на том, чтобы застегнуть сумку и порыться в ящике с инструментами. Но я не могу притворяться, что ищу там что-то, и когда я бросаю взгляд на Рича, он смотрит на меня, и шестеренки в его голове почти заметно вращаются. Моя кровь превращается в лед в моих венах.

Вот дерьмо. О, черт. Пожалуйста, Боже, не дай ему догадаться.

Я выпрямляюсь и расправляю плечи, как будто мне нечего скрывать. — Ну, мне пора…

Но я не могу закончить фразу, так как выражение лица Рича стало каменным.

— Есть что-то, о чем я должен знать? — спрашивает он, его голос холоден и ровен так, что меня пробирает дрожь страха.

— О чем ты говоришь?

Я пытаюсь рассмеяться, но смех получается пустым, и он лишь качает головой, сужая взгляд.

— Я идиот.

Его рот открывается в шоке, пока он собирает все воедино, и я всерьез подумываю о том, чтобы выскочить за дверь и отправиться к своему грузовику.

— Как, черт возьми, я не догадался об этом раньше? — Его глаза вспыхивают от гнева. — Ты же не поехал в Мэн с какой-то таинственной женщиной?

К счастью, этот вопрос риторический, потому что он продолжает. — И в тот день, когда вы оба спустились вниз, все раскрасневшиеся…

Я закрываю глаза от стыда. Он складывает головоломку слишком быстро, чтобы я успевал за ним.

Но чего я ожидал? Он чертовски хороший адвокат. Он прав, наверное, ему следовало бы разобраться во всем раньше. Я просто был слишком увлечен Вайолет, чтобы думать об этом.

— Она сказала, что вчера должна была рассказать мне две вещи, но рассказала только одну. — Рич отставляет свой кофе, делая видимое усилие, чтобы оставаться спокойным, когда его стальной взгляд встречается с моим. — Так может, ты мне расскажешь? Я спрошу только один раз и ожидаю, что ты будешь честен со мной.

Я сглатываю, и мой пульс подскакивает, когда я даю дрожащий кивок.

— У вас с Вайолет что-то было?

Я едва могу дышать. Я не хочу говорить ему об этом, потому что именно из-за этого мы расстались, но подозреваю, что теперь уже слишком поздно.

И если честно, я так устал ему врать. Я больше не могу.

— Да, — хрипло говорю я.

Его глаза темнеют от ярости, и он смотрит на меня, потеряв дар речи.

— Все кончено, — добавляю я, но от этого не становится легче. Мы оба знаем, что я совершил худший из возможных поступков и предал его.

Он долго молчит, позволяя мне терзаться чувством вины. Наконец он говорит: — Ей всего двадцать пять.

— Я знаю, сколько ей лет.

— Как молода, ты имеешь в виду.

Это немного раздражает. Да, она молода, но ей не восемнадцать. Она сильная женщина, знающая себе цену, и мне кажется, он не всегда отдает ей должное.

— Она взрослая женщина, — напоминаю я Ричу.

— Она моя дочь, Кайл. Она была уязвима после потери работы, а ты решил сделать шаг? Как ты мог…

— Эй, подожди минутку. — Я поднимаю руки. — Все было не так.

Рич складывает руки и смотрит на меня с вызовом. — Тогда что же произошло?

Я колеблюсь. Что я скажу, что я боролся с ней, как мог, но она довела меня до точки невозврата? Я никогда не смогу вот так бросить ее под автобус. Если я собираюсь потерять Рича из-за этого, я могу хотя бы сделать так, чтобы она не потеряла и его.

— Ладно, — пробормотал я, выдавливая из себя очередную ложь. Но эта ложь — для Вайолет. — Это была… это была моя идея.

Я быстро поднимаю взгляд. — Я никогда не давил на нее или что-то в этом роде. Она была заинтересована, но… да, я спровоцировал это.

Лицо Рича краснеет от ярости, на виске пульсирует вена. Я никогда не видел его таким злым, и от этого у меня учащается пульс. Теперь нам не будет возврата. Нашу дружбу уже не спасти, и в этом виноват я сам.

— Я доверял тебе, — выплевывает он. — Я просил тебя о помощи. Я просил тебя присматривать за ней, ради всего святого, а ты вместо этого воспользовался ею.

— Я не… Я имею в виду, она не ребенок. Она…

— Для меня она ребенок. Ты знал это. Она моя маленькая девочка, Кайл. Мой единственный ребенок.

Его губы скривились в отвращении, но он все еще не повысил голос. Я ожидал, что он закричит, может быть, ударит меня, но он лишь молча смотрит на меня, глаза дикие от ярости.

Это еще хуже. Намного, намного хуже.