Она любит плохих парней

– Я сама виновата, – пропитанный сожалением и болью шепот слетает с губ. – Я это заслужила.

– Чушь, – его голос звенит от железного контроля, но за ним слышатся громовые залпы беснующихся эмоций.

– Пожалуйста, – тихо всхлипываю я, – не нужно ничего делать. Я тебя очень прошу, это ничего не изменит. Наоборот, может только добавить проблем.

– Катюш, я тебя услышал. – Он опускает ладонь на мою макушку. – Я к нему не подойду.

Бессилие размягчает мышцы, стараюсь держаться, но больше не могу. Заваливаюсь вбок в поисках опоры и поддержки, и Дарий с готовностью ловит меня, крепко прижимает к себе. Обнимаю его, мокрая щека касается мягкой ткани футболки. Прислушиваюсь к быстрому стуку сердца под ухом и воображаю, что сейчас, пусть ненадолго, но оно бьется только для меня. Одергиваю сама себя, пристыдив за глупую мечтательность, и пытаюсь отстраниться, отрывисто оправдываясь:

– Прости, что заявилась. Я просто… просто не хотела быть сегодня одна. Мне уже лучше. Честно. Сейчас вымою за собой посуду и пойду домой.

– У меня есть посудомоечная машина, – отвечает Дарий ласково и обнимает меня крепче.

– Тогда…

– Тише, все хорошо, – говорит он приглушенно, и даже без гипнотического взгляда заклинание действует обезоруживающе.

Сопротивление исчезает из тела, из мыслей, из души. Одной рукой Дарий перебирает мои волосы, второй нежно поглаживает спину.

– Ты умница, Катюш. И ты правильно сделала, что пришла ко мне. Скажи, пожалуйста, что еще у тебя болит, кроме шеи?

Грудь сдавливает так, что хочется кричать. Ну почему? Почему он это делает? Почему он такой? Я уже и не знаю, хороший или нет, но рядом с ним я чувствую себя…

«Необходимой. Небезразличной. Правильной. Честной,– подсказывает внутренний редактор. – Мы дома, Катюш».

– Ничего не болит, – лгу наперекор себе, крепко зажмурившись. – Я в порядке, просто немного устала.

Губы Дария прижимаются к моим волосам, а объятия становятся такими трепетными, что меня едва ли не разрывает на части. Сжимаю в кулаках футболку, слезы текут по лицу непрерывным потоком, вскрывая, освобождая и отпуская. Дарий больше ничего не говорит, только баюкает меня до тех пор, пока я не начинаю тихо и размеренно дышать. С приятным расслаблением отмечаю, что теснота в груди почти исчезла, тревожных мыслей нет, а внутренний редактор благоразумно помалкивает.

– Твоя футболка теперь в моих соплях, – слабо усмехаюсь я, беспрепятственно отстраняясь.

– Не страшно, – отвечает Дарий.

– Может, снимешь? Приставать не буду, честно-честно. Только посмотрю.

Дарий широко улыбается и качает головой:

– Ты очень сильная, Катюш.

– Боишься?

– Просто в ужасе.

– Тогда мне и правда лучше уйти.

– Ни в коем случае.

Затягиваю шнурки на поясе спортивных штанов и завязываю их в бант с длинными ушами. Я легко могла бы принять душ и в своей квартире, переодеться и вернуться к Дарию, но…

«Нет ничего более приятного, чем примерить одежду парня, который тебе нравится», – довольным тоном лопочет внутренний редактор.

Не могу сдержать улыбки и ныряю в ворот мягкого белого свитшота, вдыхая еле уловимый аромат парфюма вперемешку с запахом кондиционера для белья. Протираю ладонью запотевшее зеркало и поправляю волосы. Несмотря на все события сегодняшнего дня, сейчас я чувствую себя почти… счастливой? Наверное, так, и это странно. Правильно ли? Искренне? А может, очередной самообман? Шевеление мыслей сопровождается зудящей болью, и я разгоняю их все, шумно выдыхая. Не хочу думать и анализировать. По-моему, хотя бы один вечер отдыха я точно заслужила.

Возвращаюсь в гостиную, за плавной музыкальной композицией слышится шум посудомоечной машины. Дарий подходит ко мне со стаканом воды и двумя таблетками на раскрытой ладони.

– А вина нет? – хмуро спрашиваю я.

– Успокоительное надежнее.

Недовольно морщусь и забираю у Дария стакан и лекарства, но не спешу их принимать.

– Ты еще в футболке.

Он делает шаг назад, заводит руку за голову и одним рывком стягивает футболку. Приоткрываю рот на удивленном вдохе, в ярком освещении можно разглядеть каждый шрам на смуглой коже и каждую мышцу на широкой груди и твердом прессе. Выраженных кубиков, к сожалению, нет, но я, так уж и быть, это переживу.

«Еще скажи, что он нравился бы тебе меньше из-за небольшого животика. Вспомни о его заднице, вот где сосредоточение сексуальности! А еще лучше вспомни о его толстом, горячем…»

– У тебя есть татуировки? – выпаливаю я, чтобы поскорее заткнуть внутреннего редактора.

– Продолжаешь заполнять мой список качеств плохого парня? – лукаво улыбается Дарий.

– Нет, – отвечаю незамедлительно. – Просто интересно.

– Я не фанат. Пей, Катюш, и приступим уже к оказанию первой помощи.

«Звучит многообещающе», – мурчит внутренний редактор.