Она любит плохих парней

Показываю Тоше язык и направляюсь к чайнику, щелкаю пальцем по тугой кнопке и открываю дверцу шкафа, чтобы достать чашки. За эту неделю я не прикоснулась ни к одной рукописи, и дело не в температуре или отсутствии сил. Я просто не могу… не могу продолжить или начать что-то новое, словно мне перекрыли творческий кислород. Внутренний редактор молчит все эти дни, а мысли так прочно засели в реальности, что не только свои истории создавать не удается, но и наслаждаться чужими не получается. Способ, который никогда не подводил, вдруг перестал работать. Невозможно сбежать или отвлечься, настоящая жизнь окружила со всех сторон. Ошибки кажутся сокрушительными, раны от обид ноют и кровоточат, и я пока не могу найти выход. Плана нет, и это самое страшное.

Вручаю Тоше полную чашку фруктового чая, и мы забираемся на кровать. Легкая беседа, приправленная шутками и подколками, создает видимость беспечности, но я замечаю льдинку печали в глазах друга и затяжные паузы между фразами.

– Тош, что случилось? – прямо спрашиваю я.

– Ничего от тебя не скроешь, – усмехается он и упирается затылком в стену, сминая крупные рыжие кудряшки.

Чувство вины выбивает воздух из легких. Эта одна из моих самых больших ошибок – я так хотела быть главной героиней, что всех остальных записала на второстепенные роли, забыв о том, что у них есть своя жизнь, эмоции и переживания, которые не обязательно должны быть связаны со мной.

– Тош, в последнее время я была не лучшим другом, и все-таки…

– Брось, Кать. Ты – прекрасный друг, – с искренним теплом отвечает он, и это лишь сильнее скребет по сердцу. – Помнишь мое свидание на прошлой неделе?

– Конечно, – твердо киваю я. – Все было мило, ты еще писал, что между вами пробежала искра.

– Ага, – хмыкает Тоша. – Как пробежала, так и убежала.

– Вы поссорились?

– Если только с природой и обществом.

Тоша поворачивается, и я недоуменно хмурю брови, потому что не совсем понимаю, что он хочет сказать.

– Как думаешь, встречаться тайно – это очень романтично?

– Что за бред? – недовольно выпаливаю я. – Скрывать тебя? Да если бы ты был моим парнем, я распечатала бы футболку с твоим лицом и носила ее каждый день!

– Спасибо, конечно, но ты ведь понимаешь, что проблема… не в этом.

Понуро опускаю голову и громко цокаю языком. Тянусь к Тоше и крепко сжимаю его руку.

– Меня так это достало, Кать, сил нет. Разве я не достоин любви, счастья? Не заслуживаю? Я что, виноват, болен, проклят?!

– Глупости! Конечно, ты всего этого заслуживаешь, и даже больше. Уверена, все еще впереди.

– Я так не думаю…

Тоша с надломленным смирением высказывает мне все, не стесняясь в выражениях, а я продолжаю держать его за руку, позволяя выпустить накопленную обиду. Поджимаю губы, стараясь подобрать правильные слова, но это непросто. В книгах подобные драмы всегда разрешаются к финалу, но жизнь в тысячу раз сложнее. Некоторые вещи нельзя изменить за пару дней или даже лет, они слишком глобальные, а их корни вросли в умы так глубоко, что не вырежешь и не вытащишь.

– Если ты дашь мне немного времени, я смогу придумать план по захвату, – задумчиво бормочу я. – Мы можем инсценировать смерть, сменить вам личности и…

– Ты такая… – смеется Тоша, – Катя.

– Я просто хочу помочь.

– Ты уже помогаешь.

Не придумываю ничего лучше, чем придвинуться ближе и крепко обнять Тошу, ухватив его за шею. Голова друга тяжело опускается на мое плечо, и я пытаюсь отдать ему столько сил, сколько у меня есть. Ему сейчас нужнее.

Хлопок входной двери неожиданно бьет по ушам. Я отклоняюсь, а Тоша испуганно оглядывается. Слышу шелест плащевой ткани куртки и неторопливые шаги. Дарий входит в комнату, а я медленно снимаю руку с плеча Тоши и обхватываю чашку.

– О нет! – усмехаюсь я. – Что же ты не постучал? Я не успела спрятать любовника!

Дарий едва заметно приподнимает бровь, но отвечает, как всегда, спокойно:

– Дверь была не заперта, но я могу вернуться и постучать, если нужно.

– Да все уже, момент упущен. Придется вам познакомиться, но сразу предупреждаю… никакого секса втроем не будет, даже не надейтесь.

Дарий снисходительно качает головой и шагает к кровати.

– Дарий, – представляется он, протягивая ладонь.

– Антон, – с серьезным видом кивает Тоша, отвечая на рукопожатие. – Если что, я люблю Катю только как друга.

– А я, если что, недиагностированный социопат, – с легким весельем говорит Дарий. – Поэтому могу себе позволить любить вообще всех.

Тоша хлопает ресницами, Дарий продолжает пристально смотреть на него. Между ними как будто происходит мгновенный немой диалог, в завершении которого и на губах Тоши появляется мягкая улыбка.

– А я тебя помню, второй курс историков, – говорит Дарий, задумчиво кивая. – Одинцов. У тебя была лучшая проходная работа.

– Да, спасибо. Мне нравились ваши занятия.

– Можешь обращаться ко мне на «ты».

– Эй, а может, мне лучше выйти? – вмешиваюсь я. – Пофлиртуете без лишних глаз.

– Ревнуешь, Катюш? – Дарий весело щурится. – Кого именно: меня или своего любовника?

– Я думала, ты уже уехал на тренировку. – Нагло меняю тему.

– Как раз туда собирался.

– Вот и вперед.