Она мое безумие

Каждый элемент его присутствия раздражал меня — от того, как он выглядел идеально собранным, несмотря на глубокую ночь, до его разрушительной энергетики, проникающей в воздух.

Я была абсолютно голой перед ним, и каждый взгляд, что я могла поймать, был словно нож в сердце. Прикрыться, значило бы показать слабость, а слабость — это то, что этот монстр ждал, чтобы воспользоваться.

Гордо повернулась к нему, не замечая, как вода продолжала струиться по моему телу, и при этом на моем лице появилась улыбка. Внутренний холод от его присутствия не мог затмить огонь, который горел в моем взгляде.

— Тебе понравилось? — тихо, но с явной угрозой спросил монстр еще раз, его тёмные глаза, словно магнит, притягивали мой взгляд.

Я чувствовала, как его глаза проникает в самую глубину моей души, разбирая меня на маленькие частицы, но не отрывался ни на мгновение.

Он ни разу не посмотрел на моё обнажённое тело. Я стояла перед ним, обнаженной, но его внимание оставалось прикованным только к моим глазам. Этот жест был неожиданным, почти пугающе неуместным, особенно после того, как он ворвался в ванную, будто бы сломав границы реальности.

— Да, — выдохнула я, вспоминая, как хладнокровно моя пуля пробила колено Кирилла. В этот момент я почувствовала, как гордость охватывает меня, а улыбка мелькнула на моих губах. — Очень.

Его взгляд, от которого, казалось, сворачивалась кровь, стал каким-то новым, глубоким, словно он только сейчас осознал, кто я на самом деле. Как будто видел меня впервые.

— Кто научил тебя? — спросил он, и этот вопрос повис в воздухе, как проклятие, которое нельзя избежать.

Голос Влада был тихим, но в нём звучала такая сила, что мне показалось, будто стены сжимаются вокруг нас.

— Это имеет значение? — ответила я, пожимая плечами, но ощущая, как под его взглядом моя кожа начинает гореть.

Он усмехнулся, но в этой усмешке было что-то пугающее, что-то темное и жестокое.

Я заметила, как в глазах монстра мелькнул озорной огонек, и это странным образом поразило меня до глубины души.

— Принцесса, ты же понимаешь, что так делать плохо, — произнёс Кадоган, растягивая слова, как будто объяснял ребёнку, что тот поступил неправильно, но зная, что тот не исправится.

— Что именно? — я подняла бровь, чувствуя, как горячие капли воды скользят по моей коже. — Стоять перед тобой голой в душе или стрелять в твоих подчинённых?

Он замолчал, изучая меня с новым, неуловимым интересом, а в воздухе повисло напряжение, словно вокруг нас вдруг стало неожиданно тесно.

Молчание Кадогана говорило больше, чем любые слова, и в этот момент я поняла, что игра, в которую я ввязалась, только начинается. И ставки в этой игре могли быть выше, чем я когда-либо могла себе представить.

Вода продолжала стекать по моему телу алыми ручейками, смешиваясь с прозрачными каплями и образуя нечто странное, завораживающее в своей зловещей красоте. Я чувствовала, как капли крови падают на белую керамическую плитку и растворяются в бурлящих потоках горячей воды. Но не это заставляло меня задержать дыхание — это был взгляд Влада.

Он заметил кровь. Его глаза на мгновение сузились, но в них не было ничего, ни злости, ни раздражения — лишь холодная, выверенная до мелочей решимость. Он смотрел на меня так, словно я была частью его плана, одним из элементов сложной головоломки, которую он только что решил.

— В следующий раз не стоит так делать, — его голос был как ледяной ветер, пронизывающий до костей.

Монстр шагнул ко мне, решительно пересёк линию, отделяющую его от душевой кабины. Тяжёлые капли воды тут же обрушились на его рубашку, но он не остановился. Его движения были уверенными, почти безразличными к тому, что произошло. Казалось, что для него не было разницы между кровью и водой — всё сливалось в одну картину.

Я ощутила, как каждый нерв в моём теле напрягся до предела. Влад приблизился, и я инстинктивно отступила, прижимаясь спиной к холодной стене душа. Он был рядом, слишком рядом, и от его присутствия кровь словно закипала в моих венах, хотя внешне я оставалась холодной, как сама смерть.

Внезапно Влад коснулся моих губ, едва заметно, но этот жест отозвался эхом по всему моему телу. Его пальцы, прохладные и уверенные, очертили контур моих губ, и в этот момент я ощутила, как время замедлилось, а сердце, вместо того чтобы колотиться в груди, стало биться медленнее, словно прислушиваясь к его движениям.

Каждое прикосновение Влада казалось продуманным, будто он играл на струнах моего тела, вызывая отклик, которому я не могла противостоять. Вода всё ещё текла по нашим телам, смешивая тепло и холод, но внутри меня полыхал пожар. Мои чувства оказались на грани, оглушённые напряжением между нами.

Моё тело реагировало на его прикосновения так, словно оно само знало, чего хочет — его. В каждое движение Влада вплеталась невидимая сила, неуловимая, но непреодолимая. Я чувствовала, как кровь стекает с раны, и как в ответ на его жесты нарастает желание, почти первобытное, захватывающее контроль над разумом.

Мой разум кричал остановить Влада.

Это было неправильно.

Так не должно быть.