Она не Я

Его срывающийся голос бил по нервам, доставлял боль едва ли не более сильную, чем его же былое предательство.

– Я здесь лишняя.

– Не ты, – выдохнул он хрипло. – Она.

Мы замерли: во всем его облике читалось страдание, глаза – два огромных темных колодца, в которых плескался страх, первый раз в жизни – откровенный, ничем не прикрытый. С дрожью, пронесшейся по всему телу, я осознала, что впервые вижу мужа перед собой вот таким: обнаженным до последнего уголка души. Без попыток прикрыть свою уязвимость, без намерения силой настоять на желаемом…

Он не протянул ко мне рук, чтобы удержать, но, казалось, что ко мне тянется все его существо, вся душа и это приковывало сильнее любых пут. Боль прошила все тело: от макушки до пят, делая этот миг невыносимым, самым тяжелым в жизни испытанием.

Лишь одна мысль отрезвила, помогла выбраться из этого мучительного круговорота эмоций: если останусь сейчас, никогда уже не смогу стать по-настоящему свободной. Навсегда останусь на рабских позициях, в глухом плену чувств к этому мужчине…

– Мы уезжаем, – попыталась сказать как можно тверже, хотя все внутри меня дрожало. – А ты, пожалуйста… не беспокой нас, пока не разберешься… со всем этим.

На трясущихся, едва гнущихся ногах я вышла из дома. Остановилась у дороги, чтобы вызвать такси. И едва не взвыла, когда Кирилл вновь оказался рядом.

– Софи, пожалуйста, – заговорил он горячо. – Я не знаю, что происходит, но все решу. Пойми, просто пойми, что это ничего не меняет. Не обесценивает того, что я тебе сказал…

– Разве? – не сдержала я горечи, которая нарастала внутри, как снежный ком.

Он не выдержал. Развернул меня к себе, заключил в ладони лицо, заставляя посмотреть ему в глаза…

– Софи, только не вычеркивай меня. Не убивай безразличием. Ты нужна мне, ты мне так нужна…

– Зачем? – рассмеялась, ощущая, как по лицу сами собой текут слезы. – Там, в доме, осталась точно такая же. Тебе же не привыкать заменять одну куклу на другую…

Он прикрыл глаза, словно смертельно раненый, отступил в сторону…

– Я это заслужил. Жаль только, что ты ничего так и не поняла…

Желтый свет фар внезапно больно ударил по слезящимся глазам – подъехало такси, которое я вызвала. Всего шаг, чтобы разорвать этот круг страдания, в который мы все оказались заключены, но как же тяжело его было сделать!

И все же я решилась. Распахнула дверцу машины, усадила внутрь Лили и, не оглядываясь, прыгнула в салон сама.

Но все то время, что машина отъезжала прочь, ощущала, как Кирилл провожал нас глазами, словно надеялся, что я передумаю, обернусь… Словно умолял безмолвно там, где не смогли подействовать слова…

Но машина неуклонно уносилась все дальше. А мне – становилось все больнее, все нестерпимее…

У независимости оказалась безумно дорогая цена.

В две души.

Глава 36

Солнечный свет коснулся лица, заставляя поморщиться, невольно приоткрыть глаза…

Вместе с наставшим утром в голову ворвались и мысли: тяжелые, давящие. На сознание лавиной обрушились воспоминания о том, что случилось накануне, отчего на душе мигом стало тошно и муторно…

Я нехотя приподнялась, взглянула на сладко спящую рядом дочь: Лили, к своему счастью, еще совсем не понимала, как за последнее время изменилась наша жизнь. И я очень надеялась, что сумею в итоге сделать так, что она никогда и ни в чем не упрекнет меня. Что сумею дать ей все, чего она заслуживает.

Но для начала не мешало бы разобраться со своей собственной жизнью.

И именно для этого – в том числе – я тут и находилась.

В старой квартире, оставшейся еще от бабушки, которой я и не знала. Или это была даже не моя бабушка вовсе? Прав ли был Лев, говоря о том, что наше с Юлей сходство неслучайно? Какую правду о моем отце знал совершенно незнакомый человек из другой страны – Ахмет? И почему женщина, которую я привыкла считать своей матерью, столько лет держала со мной дистанцию?

От того ли, что я была ей не родной, а значит – была безразлична? Или причины всего куда запутаннее и глубже?

Я намеревалась это выяснить.

Взяв дочь на руки, я направилась в первую очередь на кухню. Знала, что мама начинает свой день именно там. Кроме того, мне нужно будет приготовить завтрак для Лили, как только она проснется…

Я не ошиблась. Мама уже стояла за плитой. И, судя по развешанным, по старинке, на кухне вещам, в которых я узнала наш с Лили скромный гардероб, наше явление не осталось для мамы незамеченным.

Я застыла на пороге, не зная, с чего начать. Весь боевой настрой, с которым шла сюда, чтобы выяснить правду, стремительно гас от вида ее прямой, неприступной спины…

– Здравствуй, мама, – наконец выдавила я из себя.

Она обернулась. Лицо – все та же непроницаемая маска, лишь в глазах промелькнуло что-то непривычное, незнакомое…

– Доброе утро.

Как невыносимо официально… до кома в горле. До парализации чувств и мыслей…

Но через эту стену просто необходимо было перепрыгнуть. Иначе мне так никогда и не сдвинуться с мертвой точки.

– Я ушла от мужа.

– Я поняла.

Сухой, лишенный эмоций голос. Невидимая преграда, за которую так сложно перешагнуть…