Я снова обвела взглядом знакомую маленькую кухоньку, собираясь с духом. Заметила коротко:
– Совсем необязательно было стирать наши вещи. Я бы сделала все сама…
В ответ – лишь короткое пожатие плечами. Годы шли, но ничего не менялось…
Кроме меня. И в этот раз я не собиралась отступать, так и не получив ответов на свои вопросы.
– Не хочешь спросить, почему мы разошлись?
Вопрос вышел злым, похожим на взмах хлыста. Собственная резкость была неожиданной, незапланированной, но под ней ясно виделась уязвимость. Казалось, только взгляни в мое лицо – и все поймешь. Легко прочтешь, как все внутри меня буквально кричало: обрати на меня внимание! Поинтересуйся хоть чем-то в моей жизни! Позволь наконец заглянуть в твою!
– Какая разница? – спокойно откликнулась мама. – Если вам нужно где-то жить – оставайтесь.
Я неверяще качнула головой. Устроив дочь на диванчике, подошла вплотную к матери, остановилась прямо напротив нее, вынуждая наконец на меня посмотреть…
– Есть разница, – отчеканила твердо. – Как выяснилось, мой муж уже был женат. На моей точной копии. И теперь она вернулась.
Мама явно пыталась остаться привычно-равнодушной, но от неожиданности все же дрогнула.
Я пошла дальше, действуя напролом, ощущая, что это мой единственный шанс прорвать эту блокаду.
– А еще я только что вернулась из Стамбула, – продолжила я говорить, – и встретила там человека по имени Ахмет Чилик. Он сказал, что знал моего отца. Что я должна у тебя многое спросить…
Мама сжала губы, словно пытаясь выстоять под градом моих слов. А я в этот момент еще сильнее, еще отчаяннее ненавидела это непробиваемое упрямство, это никому не нужное проклятое молчание!
– Не хочешь рассказать мне, как два человека могут быть настолько похожи? А может, я попробую угадать? Ты не моя мать, ведь так?
– Нет!
Ее лицо исказилось, перекосилось. Вырвавшийся крик мало походил на человеческий, скорее это был рев животного.
– Я – твоя мама!
С замершим сердцем, не зная, как реагировать и что сказать, я смотрела молча на то, как по щекам ее внезапно потекли слезы. Я смотрела и не могла вспомнить, видела ли ее плачущей хоть когда-нибудь прежде…
– Вся моя жизнь пошла под откос, – выдавила я из себя и голос прозвучал надрывно, глухо. – Я заслуживаю наконец узнать правду… мама.
Она прижала руку к сердцу, словно хотела унять его стук, жадно схватила ртом воздух и повторила – уже спокойнее:
– Я – твоя мама. Я тебя родила.
– Кто тогда мой отец? И кто та женщина, что так на меня похожа?
Она молчала так долго, что мне показалось, будто она так и не ответит. Но вот губы ее разомкнулись и я услышала:
– Это случилось в конце девяностых…
Двадцать шесть лет назад
Солнце жадно припекало спину, лизало обжигающими лучами незащищенную кожу шеи и плеч, но она почти этого не замечала: ей казалось, что жизнь кончена, так какая разница, даже если она сгорит сейчас дотла?
Хрупкие плечи сотрясались от рыданий, слезы лились неиссякаемым потоком и она их совсем не стеснялась – настолько всепоглощающим было горе, настолько безвыходной казалась ситуация…
– У вас все хорошо?
Чьи-то ноги, в явно дорогих, начищенных до блеска ботинках, замерли напротив нее. Она зло стряхнула с лица прилипшие к нему, порядком спутавшиеся пряди, и резко бросила в ответ:
– А вы как думаете?
– Думаю, что не очень.
Ей хотелось, чтобы от нее отстали. Чтобы этот человек ушел отсюда поскорее и не мешал ей предаваться своему отчаянию…
Но он и не думал уходить. Напротив – присел рядом с ней скамейку, с любопытством заглянул в лицо…
– Что у вас стряслось?
Спросил так, будто ему не все равно. Но в глазах отражалась странная задумчивость, словно мысли его были где-то не здесь…
Она раздосадованно отвернулась от него, утерла ладонями залитое слезами лицо…
– Не ваше дело.
Эта грубость его не смутила. Сложив на груди руки, он размеренно обронил…
– Хорошо, давайте я попробую догадаться. Вам нужны деньги?
Она растерянно моргнула. У нее что, на лбу это было написано?
– С чего вы взяли? – огрызнулась в ответ, но уже без былого пыла.
– Все очень просто: вы явно чем-то огорчены, а большинство проблем у людей связано с нехваткой денег…
Она поморщилась.
– Ну… вроде того.
– Как вас зовут?
– Арина.
– Так что же все-таки у вас случилось, Арина?
Еще пару минут назад она и не думала вступать с ним в откровенный диалог, но тут внезапно для себя самой выпалила:
– Я не поступила на бюджет… совсем немного не хватило. Так обидно!
– А на платное обучение у вас нет средств…
– Да.
Обида снова подступила к горлу, такая острая и нестерпимая, что Арина шмыгнула носом и шумно сглотнула. Теперь можно было забыть о поступлении до следующего года, а значит – придется искать какую-то подработку и продолжать терпеть пьяные выходки папаши…
Лучше и в самом деле попросту умереть.
– У меня есть для вас предложение, Арина…
Она резко вскинула голову, вскочила со скамейки и выпалила:
– Я не такая!
Мужчина приподнял брови, насмешливо хмыкнул…
– Какая – не такая?
Она ощутила, что ни за что на свете не сможет произнести вслух того, о чем подумала. Смущенно пробормотала:
– Я не буду… с вами…