Два здоровяка, которые еще недавно перетаскивали бак с консервами, приволокли в огород сопротивлявшегося Рэя.
– Отвалите! – вырывался он. – Я ничего не сделал!
Отец обошел его, не опуская биты:
– Эй, Дэрил! Лучше тебе появиться, иначе я продырявлю твоему братцу какой-нибудь жизненно-важный орган. И потом просто подожду, пока он сдохнет.
– Пап, тут такое дело, – кашлянула я, подходя ближе. – Я ему должна.
– Этому придурку? – недоверчиво прищурился отец.
– Он вроде как мне жизнь спас, – я развела руками. – Тебе же не обязательно его убивать? Ну, не знаю… заставь его работать. Согласна, будет не так эффектно, но зато эффективно. Одни живые рабочие руки лучше одних «ходячих» ног. Слышала, он хорошо охотится. Может, используешь это?
– Вот это – политика, – отец одобрительно кивнул и посмотрел на Карла: – Учись. И папашку своего научи, раз он за столько лет сам не осилил.
Карл не ответил. Отец развернулся к нему спиной и прокричал:
– Дэрил! Похоже, твой распиздяй-братец родился под счастливой звездой.
Рэй бросил на меня злобный взгляд. Рик дернулся, было, вперед, но отец преградил ему путь.
– Захочет вернуть мальчишку – пусть приезжает сам, – он опустил биту и указал здоровякам в сторону машины: – Грузите его.
Рэя потащили к воротам.
– Фрэн, и ты собирайся, – отец положил руку мне на плечо.
– И куда же? – улыбнулась я.
– Нет места лучше дома****, малышка. Мы едем домой.
Жизнь на «святой» земле
– И эта седая клуша сунула мне вашу амбарную книгу и говорит: распишитесь, – я возмущенно размахивала ножом, вместо того, чтобы отрезать кусок от яблочного пирога.
Вытянувшись на диване, отец с ухмылкой наблюдал за мной.
– А Лора стояла рядом и мерзко хихикала, – продолжала жаловаться я. – Можно подумать, что у тебя херова туча дочерей, поэтому никто не в состоянии запомнить, как они выглядят.
– Следи за языком, Фрэн. И угости же меня, наконец, – отец подался вперед, устраиваясь удобнее.
Я обиженно замолчала и принялась кромсать ни в чем не повинный пирог. Мелкие крошки посыпались на лакированную поверхность столика. Судя по орнаменту на ножках, его привезли из дорогого антикварного салона или музея, и теперь он удачно вписался в интерьер моей комнаты. Отец разрешил выбрать для обустройства все, что захочу, и я не стала скромничать, потребовав широкую кровать с балдахином, обтянутый новой тканью диван, торшер, шкаф из красного дерева, две книжные полки и зеркало в полстены. Резной столик стал финальным штрихом, превратившим небольшой закуток со светлыми стенами в спальню из каталога.
– Держи, – я положила самый большой кусок пирога на отдельную тарелку и подвинула ее к дивану. – И не говори потом, что я не умею принимать гостей.
В дверь постучали.
– А вот и кофе, – отец потянулся и хрустнул суставами. – Крысеныш, заходи!
На пороге появился Рэй с подносом в руках. Нелепая толстовка и штаны висели на нем как два грязных мешка.
– В какую из них ты не плюнул? – ехидно поинтересовалась я, забирая чашки.
Рэй напрягся, но смолчал.
– Тебе идут шмотки Дэрила, – отец взял со столика тарелку.
Все пять дней, что мы провели в Святилище, он не переставал сравнивать Рэя с братом, стараясь разозлить.
– Ну а со шваброй ты и вовсе красавчик. Надеюсь, ты не бросил ее без присмотра, пока отлучался на кухню? Дэрил с ней не расставался.
Внутренне закипая, Рэй сжал кулаки.
– Божественно, – я пригубила кофе и села на подлокотник дивана. – Я уже почти забыла этот вкус. Не хватает только молока.
Отец отхлебнул из второй чашки:
– Завтра Саймон с группой едет в Хиллтоп. Хочешь, сгоняю его сегодня?
– Спасибо, потерплю. Мне хватает кислого лица Лоры, – я отправила в рот очередной кусок пирога. – Я слышала, как она жаловалась Арат, что стала нянькой.
– Заменить ее Дуайтом?
– Не надо, он полезнее на вылазках. Мне в принципе не нужны соглядатаи.
– Считай их эскортом, – поставив пустую тарелку на столик, отец поднялся. – Спасибо за пирог, малышка. И не забудь проследить, чтобы крысеныш все здесь убрал. А мне пора устроить кастинг на роль новой жены, раз уж я так удачно овдовел.
Он довольно потер ладони, но я уловила нотки досады в его голосе. Хоть мы с погибшей и не были знакомы, наверняка эта Шерри была хороша, если из-за нее отец пустил в расход местного врача.
– У тебя осталось еще пять, – мрачным тоном напомнила я.
– Фрэнни, не ревнуй.