Она под запретом

«Всё-таки Арсений — редкостный грубиян. Инесса из кожи вон лезет, чтобы его внимание привлечь, а он даже головы в её сторону не поворачивает», — не без толики удовлетворения думаю я. Приятно осознавать, что не весь комплект его пренебрежения достался мне.

Впрочем, не похоже, чтобы Инессу это как-то задело, потому что она встаёт позади Арсения и пробегается пальцами по его волосам. Я возвращаю масло Луизе и отворачиваюсь. Для чего я вообще так рано намазалась? Нужно было сначала искупаться.

Искупаться я не успеваю, потому что минут десять спустя отчим объявляет о готовности мяса. Я снова натягиваю парео, Луиза и Инесса делают то же самое.

За столом разговаривает в основном старшее поколение, лишь сестра иногда вставляет какие-нибудь шутки. Арсений пару раз уходит с телефоном, и каждый раз в его отсутствие Инесса и Луиза начинают о чём-то шептаться. Меня накрывает странное и тёмное чувство, близкое к ревности. Я слишком привыкла считать себя частью этой семьи, пусть и не самой значимой, привыкла к расположению Луизы, а сейчас чувствую, будто всего этого лишаюсь. Если у Арсения и Инессы всё настолько серьёзно, то скоро она займёт моё место, и обо мне забудут. От этих мыслей есть откровенно расхотелось, и только из уважения к отчиму я заставляю себя проглотить кусок мяса.

— Спасибо, было очень вкусно, — отодвинув стул, я встаю. — Пойду немного поплаваю.

Против моего ухода никто не возражает: Арсений вернулся за стол, переключив на себя внимание Инессы, Луиза вновь смотрит на Данила, а отчим продолжает беседу с Ладыгиным.

Проведя в воде десять минут в попытке остудить голову и успокоиться, я возвращаюсь к шезлонгам. Намокший хвост заматываю в пучок — было идиотизмом не сделать этого сразу — и надеваю солнцезащитные очки, чтобы никто из присутствующих не разглядел, в каком подавленном состоянии я нахожусь.

— Мясо обалденное, — сестра плюхается рядом и подталкивает меня бедром, чтобы подвинулась. — Ты чего так рано удрала?

— В жару есть не очень хочется, — бурчу я, делая вид, что увлечена изучением этикетки масла для загара. — Инесса за столом осталась?

— А где ей ещё быть? — Луиза задирает подбородок, подставляя лицо под солнечные лучи. — Там же Арс сидит.

— Это у них вроде знакомства с родителями, я так понимаю?

Сестра насмешливо фыркает, заставляя меня на себя посмотреть.

— Я сама чуть не упала, когда они всей делегацией сюда приехали. Думаю, ну и ну, Арса охомутали, похоже. А это, оказывается, папа Ладыгина пригласил, ну и Инесса, естественно, с ними приехала. Я тоже весь день пытаюсь понять, серьёзно у них или нет — от Арса же хрен чего добьёшься, сама знаешь. Инессу спрашиваю, а она таинственности напускает, типа: ой, не буду ничего говорить, не хочу сглазить, — Луиза корчит смешную гримасу и закатывает глаза: — Короче, сказать ей тупо нечего. Ну ты сама видела: он ведёт себя с ней, как со всеми. Просто трахаются они, но Неса, конечно, хочет большего.

Облегчение и радость множатся во мне так стремительно, что едва удаётся сдержать расплывающуюся улыбку. Всё не так, как мне показалось. Луиза не стремится меня заменить, и Инесса, кажется, не метит на моё место.

За такие мысли мне быстро становится стыдно, и из вежливости я позволяю себе усомниться:

— С её родителями и внешностью, думаешь, она бы стала такое терпеть?

— А причём тут внешность и родители? Инесса не человек, что ли? Я бы сама с таким, как Арс, быть не смогла, но многим его холодность и закрытость, наоборот, нравятся.

— Да, с ним, наверное, непросто, — осторожно замечаю я, глядя на Данила, заходящего в дом.

— Ага. С ним, как с Даней, не поболтаешь. Но одного у Арса не отнять: он ответственный и надёжный. Папа говорит, что у него поэтому бизнес прёт, — потому что никогда людей не подводит.

Здесь я не могу не улыбнуться.

— Пётр вас обоих очень любит.

— Арсения больше, — легко и без какой-либо обиды произносит Луиза. — Арс тоже папу обожает, хотя по ним так сразу и не скажешь, — она вдруг резко ко мне поворачивается и насмешливо щурится: — А ты меня к Инессе приревновала, да, дурёшка?

— Чего-о-о? — отшучиваюсь я, благодарная солнечным очкам за то, что скрывают мои глаза. — Ерунду не говори.

— Ты бы видела свои надутые губы. Я думала, пар из ноздрей пойдёт.

— Ой, заткнись.

Скоро на шезлонги возвращается Арсений, следом за ним приходит Инесса. После разговора с Луизой моё настроение скакнуло на сотню отметок выше, и я даже стала чувствовать себя раскованнее. Настолько, чтобы самой обратиться к Арсению.

— Валерий Аркадьевич сказал, что террасу к концу месяца доделают. Вам немного осталось там, да?

Арсений поворачивается ко мне, и я на секунду жалею, что в этот момент решила натереть живот маслом. Но сожаление мгновенно проходит, потому что его взгляд остаётся таким же незаинтересованным и равнодушным.

— К концу следующей недели всё завершим.

Через минуту его окликает отчим, Арсений встаёт и уходит. Не знаю почему, но в этот момент я ощущаю острое разочарование.

Глава 28