Она под запретом

Этим утром удача явно отказывается играть на моей стороне. Водитель такси прозевал нужный поворот, и мы на сорок минут встали в пробку.

От безысходности мне хочется выть. В моей ситуации ведь важна каждая минута. Арсений может уехать из города или взять билет на первый попавшийся самолет. За это время он может решить, что я недостойна прощения, и не открыть мне дверь. У меня даже нет уверенности, что он поехал к себе домой. Он вполне может находиться на полпути в Одинцово. Если так, то мои дела плохи. В Одинцово я поехать не смогу из-за Луизы.

Мне и сестре конечно предстоит, отдельный разговор для прояснения сложившейся ситуации. Еще недавно мысль о подобном откровении привела бы меня в ужас, а сейчас… Данил ведь сказал, что Луиза восприняла все без истерик. Сестра наверняка понимает, что я ни в чем не виновата, и к тому же сама признала, что Данила был лишь ее прихотью. Вряд ли их разрыв ударил по ней настолько сильно, чтобы испортить нашу дружбу. Нам просто нужно будет все спокойно обсудить. В конечном итоге, я ведь не осталась с Данилом. Мне нужен только ее брат.

К тому моменту как такси подъезжает к дому Арсения, меня буквально потрясывает от нервного напряжения. Я машинально благодарю водителя и вываливаюсь из пассажирской двери. Неловко хлопаю ей, делаю два шага вперед и возвращаюсь, потому что чувствую, что неплотно ее закрыла.

Звоню консьержу и называю номер нужной квартиры. Готовлю себя к тому, чтобы услышать сокрушительное «Его нет дома», однако, металлическая калитка послушно отщелкивается. Я благодарно воздеваю глаза к небу и проскальзываю во двор. К счастью, никакой ошибки нет. Машина Арсения здесь, припаркована на своем обычном месте.

Теперь, когда становится ясно, что наша встреча все-таки состоится(с учетом того, что Арсений откроет мне дверь, разумеется), меня окутывает самая настоящая паника. Вдруг я не найду достаточных слов для объяснения того, что поцелуй с Данилом ровным счетом ничего не значил? Конечно, со стороны все выглядит ужасно, особенно с новым пониманием того, что для Арсения все было серьезно, но… Я ведь не знала. Данил был моей мечтой с четырнадцати лет, и мне не хотелось с ней расставаться. В моей жизни не так много констант, чтобы с легкостью отпускать людей. Зато теперь я поняла, что мне нужен только Арсений. Главное, чтобы он смог поверить, что наш поцелуй с Даней был ошибкой.

Когда я мысленно все это проговариваю, мне становится легче. Появляется неожиданная уверенность, что все можно разрешить, если Арсений захочет меня слушать. Поцелуй — это всего лишь поцелуй. Если двух людей по-настоящему друг к другу тянет, они могут это преодолеть. Поцелуй ведь не секс. Вряд ли его можно воспринимать как полноценную измену.

Мой настрой мне нравится. Слезливость прошла, а в груди факелом горит желание во что бы то ни стало добиться своей цели. Арсений должен выслушать мои аргументы и простить. Нет, я не собираюсь вести себя как виноватая сторона, вымаливающая прощение. Я оступилась, но разве другие не оступаются?

Я дважды жму в звонок и, сжав ладони в кулаки, готовлю себя к тому, чтобы его увидеть. Арсений наверняка будет смотреть исподлобья и хмуриться. Может даже буркнуть что-то неприветливое, вроде «Для чего ты пришла?». Меня не должно это смутить. В нашу самую первую ночь я проявила смелость и у меня все получилось. Должно получиться и сейчас.

Дверь так долго остается запертой, что я начинаю беспокоиться. Вдруг Арсений вышел в магазин? Или за ним заехал Володя, и они вместе укатили перемывать мне кости? Нет-нет, стоп. Арсений бы никогда не стал поливать меня грязью за глаза. Он не такой.

Распахнувшаяся дверь почему-то становится для меня неожиданностью, от которой я вытягиваюсь как солдат на построении. И еще более неожиданным становится то, что я вижу за ней. Арсений стоит в той же одежде, в которых приезжал к моему дому, а рубашка точно так же выправлена из-за пояса брюк. Его мрачный затуманенный взгляд касается моего лица, фокусируясь на глазах чуть дольше положенного, и я не без смятения понимаю, что Арсений пьян.

Пауза затягивается. Лучше бы он спросил что-нибудь в своей не слишком деликатной манере, но Арсений продолжает смотреть молча. Я представляла все совсем не так, а потому совершенно теряюсь и лишь спустя несколько секунду тонко пищу:

— Привет. Нам нужно поговорить.

Ничего не ответив, он оставляет дверь открытой и уходит вглубь квартиры. По-крайней мере, одна хорошая новость есть: прогонять меня Арсений явно не собирается. Его походка остается ровной и твердой. Значит, у нас еще есть шанс все обсудить.

Я бесшумно прикрываю за собой дверь и заглядываю в зеркало. Поправляю растрепавшиеся волосы, одергиваю толстовку и вспоминаю все, о чем думала по дороге сюда. Говорить твердо и спокойно. Не впадать в самобичевание и вину. Ничего непоправимого не произошло.

Арсения я нахожу в гостиной. Он сидит на диване, а на журнальном столике перед ним стоит наполовину опорожненная бутылка коньяка. Меня вновь гложет сомнение. Он много выпил. Вспомнит ли он о нашем разговоре завтра?