Она под запретом

— Нет, не может, — вдруг выстреливает в меня. — Потому что ты бездонная дыра. Стоит тебе почувствовать на себе внимание, как ты начинаешь сосать его с удвоенной жадностью, одержимая мыслью заполнить свое одиночество. Тебе нужны лишь доноры, и ты понятия не имеешь, как отдавать чувства взамен.

Арсений несколько секунд смотрит перед собой, а потом поворачивает голову и заглядывает мне в глаза.

— Ты так долго держалась за свою мечту о Даниле, потому что упрямо ищешь идеальную сказку. А я на сказку не тяну — будем честными. Не стану засыпать тебя СМС и обходительным как Косицкий никогда не стану. Я двадцать девять лет прожил таким, какой есть, и мне было нормально. Если уж даже сейчас тебя так бесит моя холодность, то для чего пытаться дальше? Чтобы ты постоянно сравнивала меня с другими, кто по твоему мнению, умеет по-настоящему любить и заботиться? Ни один живой человек не любит сравнения, и я не исключение. Каждый раз, когда что-то пойдет не по твоему идеальному сценарию, ты будешь вспоминать мне обиды из детства и свою мать. Это твой главный козырь, с которым ты не видишь нужды расставаться. А я изменить уже ничего не могу.

— Я… меня все устраивает, — лепечу я, преследуемая отчаянным желанием залатать простирающуюся между нами пропасть. — Мы можем полететь вместе в Екатеринбург и провести вместе выходные. Ты увидишь, что все получится.

— Просто как у тебя все, Аина. Ты так долго металась между мной и Данилом, а потом когда вдруг прозрела, решила, что все сработает по щелчку твоих пальцев? — Арсений снова делает глоток и с силой морщится. — Я попробовал жить сердцем. Видимо, не мое.

— Ничего ведь страшного не случилось… — как заклинание я повторяю затверженную фразу. — Ничего непоправимого.

— Мы говорили про дом, — продолжает он, будто меня не слыша. — Каким ты видишь свой идеальный дом через пару лет? Я вижу жену и детей. Дети — это всегда необходимость дарить заботу. А ты еще сама ребенок. Ребенок, который хочет только потреблять заботу, полностью уверенный в том, что весь мир ему задолжал за потерю матери, — он беззвучно усмехается. — Мой промах. Когда ты вернулась, я этого не замечал.

Я не могу найти столько аргументов, чтобы противостоять всему, что он говорит. Я даже смысла половины его фраз не понимаю. В чем Арсений меня обвиняет? Он так сильно разозлился, потому что увидел меня и Данила вместе? Поэтому говорит мне все эти вещи?

— Мне не нужен Данил, — упрямо повторяю я. — Мои сомнения были ошибкой.

— За ошибки всегда приходит расплата. Ты не знала? Я вот теперь знаю, — его глаза фокусируются на мне. Почему-то в них совсем нет пьяного тумана, хотя бутылка на столе почти пуста. — Иди к нему. Иначе для чего это все? Столько сердец и планов похерено.

Безысходность, которая нависала надо мной темной тучей, наваливается всем своим весом, делая реальность невыносимой. Но я не хочу уходить. Хочу сказать так много, только слов почему-то не находится. Наверное, потому что все они в конечном итоге сводятся к одной фразе: «Так не должно быть».

Арсений ведь сказал, что для него все было серьезно. И для меня серьезно. Тогда какой смысл нам расставаться? Разве это правильно? Я не спала с Данилом, я только поцеловалась с ним и все. Почему я должна уходить, когда сердце переворачивается от желания отобрать у него эту злосчастную бутылку, крепко вцепиться в шею и умолять поцеловать? Когда я чувствую, что он — то самое. И мне не нужны СМС. Достаточно того, чтобы он как раньше заезжал за мной после работы, и мы ехали ужинать.

Как я могу уйти? Я ведь знаю его лицо до мельчайших деталей, успела полюбить его запах и помню, какая на ощупь его кожа. Арсений стал моим первым мужчиной, и я не хочу кого-то другого. Я готова узнавать о нем больше и не буду вспоминать обиды из детства. Как мне уйти, если даже сейчас, после всех этих ужасных обвинений, меня тянет к нему магнитом?

Все не может так закончится. Не может. Слишком жестоко. У отчима есть другая женщина, Луиза наверняка не захочет меня видеть. Данил мне не нужен, потому что я влюбилась в Арсения. Больше у меня никого нет.

— Мы должны попробовать, — тихо повторяю я. Щеке становится прохладно — из глаза вытекает новая слеза.

— Тебе пора вызвать такси, — хрипло произносит Арсений и, сжав голову руками, откидывается на спинку дивана. — Никто никому ничего не должен.

От автора

Друзья, спасибо за то, что были со мной в этой книге. Спасибо за поддержку, ваши стихи, юмористические зарисовки и взрывные дискуссии. Это было потрясающе!

Как многие из вас уже догадались, что будет вторая часть. Я намеренно уклонялась от ответов о ней, чтобы вы могли наслаждаться чтением и не напрягаться в ожидании драмы. Лайта не вышло, каюсь. К ХЭ, который видится лично мне, героям нужно еще идти.